Братство золотарей

Да когда же и кому было дозволено обделывать с макушки до пят дерьмом родимое государство в желании протолкнуть себя, любимого, в официальные гении! Во все времена и эпохи, во всех государствах при разных формах правления, неугодных, неудобных и инакомыслящих четвертовали, колесовали, сжигали на кострах, вздевали на кол, вешали, расстреливали, гильотинировали, сажали на электрический стул! И то, что случилось в нашем царстве-государстве, почему-то вызывает искреннее изумление всех, кто научился мало-мальски грамотно слагать вирши и правильно держаться за художественную кисть! Дескать, как же такое возможно в нашем просвещённом обществе строителей коммунизма?! А зачем-таким манером революции было делать, если не освободить народ от всяческого гнёта?! Свобода от всего и вся, и это даже не анархия! Эта материя похлеще будет! Боги перед богами, не меньше! Чтобы меня, самого избранного, завернули, закатали в одежки идеологические, – меня, либерала и свободолюбца!

А дело всего лишь упирается в декларированные государством критерии общественного и государственного строя. Если уж в самом «демократическом» государстве мира самих президентов отстреливают как куропаток, чего уж говорить о нас, сопли утирающих рукавом! Нам и соседскую курицу иной раз жалко бывает топором рубануть! А то, что в лагерях пропали миллионы, – так это война за политическая за власть, за неё – сладкую и желанную! Кто считал погибших и пропавших в тех же Америках и прочих Европах с Азиями?! Там счёт таким пропавшим покруче будет! То-то же! Так всегда было и будет!

…Стас снова уселся на стул и потянулся, разминая занемевшую спину. Опустив голову на грудь, он опять погрузился в неуправляемый поток сознания, который, впрочем, уж что-то был слишком избирателен в отношении своего русла…

…Хотя те же три процента теперь уже в открытую стали миллиардерами, но сами то вы, либералы-демократы, теперь шарите, как городские собаки и крысы по помойкам, роняя слюни и выклянчивая подачку из рук олигархов-держиморд и их прихлебаев! Они, трёхпроцентники, всерьёз принимают только одну партию – финансовую, и плевали на все остальные фикции, как-то либеральные, демократические и прочие политические условности! Пока вы глотки грызли за право считаться каким-то там партийцем, они, не мешкая, выстроили себе уютные финансовые гнездышки-крепости. Науськивая нижележащую чернь друг на друга, спокойно властвуют в своих эмпиреях! Поделом вам, господа! (Хотя какие там господа, – так, голь перекатная, грязнозадая! Мне-то, слесарю-сантехнику, из подвалов гораздо виднее, чем всё ваше срамное обихожено!)…

Стаса не часто посещали подобные мысли, не говоря уж об обширных рассуждениях на эту тему. И что он мог, – работяга, слесарь-сантехник, понимать в умственной борьбе гигантов мысли всякой там политической, научной и культурной интеллигенции! Ему бы пробиться среди своих живоглотов! Но сейчас он, невольно погрузившись в поток сознания, вяло барахтался в этой неудобоваримой бесконечной и не имеющей ответа социальной каше. К чему все эти рассуждения, если там, в высших сферах, существовали и претворялись в жизнь иные расклады свершаемых событий. Наверняка то, как Стас представлял себе эти события, вызвали бы улыбку у любого посвящённого в тайны большой политики. Но! Стас ни на секунду не сомневался в том, что то, как он сам представлял их, было таким же зеркальным отражением его мыслей в умах всей остальной части многопроцентного населения, оставшегося в дураках!..

Сидя второй час перед дверью кабинета начальника ДЭЗ’а Харицкой, Стас всё больше и больше раскапывал в себе истинную добродетель смиренного христианина, о которой сейчас любят трубить на всех углах горлопаны от многочисленных партий. Уж чего-чего, а его терпения хватило бы в иные смутные времена на добрый монастырь со всей братией.

Как в горячечном бреду пролетели полтора десятка лет, когда он с женой, таскаясь по квартирам, вспоминал великий ветхозаветный поход библейского народа по пустыням египетским. Съезжая с очередной отремонтированной развалюхи, за что хозяин, плотоядно ухмыляясь довольной улыбкой, тут же, по окончании ремонта, милостиво просил освободить своё жильё в месячный срок, Стас, с замиранием сердца желал только одного, как бы тот не передумал!

Ибо попадались в его исходе по землям столичным и совсем уж мерзкие типы, вроде Виктора Павловича Якуша, что одним мановением руки в трёхдневный срок выбросил их со всем имуществом, объёмом на добрую двухкомнатную квартиру, в коридор, – к мусоропроводу. Пришли молодцы, закатали рукава, и оказался Стас со всей своей библиотекой и прочим скарбом у дверей лифта. И долго ещё ему будут помниться вылупленные, как у жареных карасей, глаза жильцов, изумленно взирающие через случайно отворённые двери лифта на гигантский имущественный развал!