Братство

— А ну-ка лапы прочь от шпаги! Погнете же, изверги! Она фамильная! — донеслось из дома. — Эй-ей! Кашалота мне в трахею! Вы что собираетесь делать?

Шу пошелестел плащом и задумчиво стукнул указательным пальцем Викингу по кирасе.

— Слушай, а ты не помнишь, какого фига мы вообще здесь делаем?

Викинг подвигал челюстью, огляделся и уставился на дверной проем. Его правая рука на ощупь извлекла из-под брезента коляски дрын.

— Зачем же мы сюда приперлись? — наморщил лоб Маг. — Дом какой-то страшный, голоса оттуда до боли знакомые…

Викинг тяжело задышал, сдвинул брови и перехватил дрын поудобнее.

— Ты чего? — вскинулся Шу. — Мы же не собираемся с кем-то драться? Ты имей в виду, у меня мана на нуле.

Викинг молча пошел к крыльцу.

— Эй, груда мозга, ты куда?

Викинг уверенно, словно крейсер, двигался к дому. Степан, убедившись, что Эльф пришел в себя, побежал следом.

— Я здесь… — вдруг Маг осекся. Видно, вспомнил, что они прибыли сюда вызволять друзей из лап чудищ, которых он сам по пьяному делу вызвал из ада. — Ёлки-моталки…

Викинг скрылся в полумраке прихожей. Степан нырнул за ним.

— Я пока мотоцикл осмотрю: сцепление гляну, зазор свечей проверю, уровень масла в картере, — донесся сзади дребезжащий голос Шу. — Эльф, ты туда не суйся, там большие дяди бум-бум. Лучше мне помоги вот эту гайку…

Дальнейшее бормотание Мага Степан уже не слышал.

Викинг, гремя латами, переступил порог, оглядел комнату и осклабился.

— Чему радуешься? — озабоченно спросил Степан, выглядывая из-за его плеча.

— Как чему? — хмыкнул бородатый детина. — Теперь, блин, Кулио точно не отругает старика Викинга за то, что он попусту распускает руки. Сам погляди: придется здесь кое-кого шарахнуть как следует!

Бюргер лежал на столе лицом вверх, сервированный по периметру печеными яблоками и зеленью. Все четыре его конечности были приклепаны к доскам металлическими скобами, изо рта торчали кустики салата, а на причинном месте красовался вареный краб. Глаза арийца выражали крайнюю степень неприязни к кулинарии.

Положение кудрявого ловеласа Маньякюра оказалось еще более пикантным. Он был распят на стене, а между ног стояла фамильная шпага острием вверх. Морской волк вел себя очень смирно: сознавал, что, если веревки вдруг не выдержат и он соскользнет вниз на шпагу… интерес к противоположному полу у него может пропасть навсегда.

А в центре комнаты извивались два исчадия ада. Рослые, жилистые, с мощными бедрами и вислыми сиськами. Из-за спины у них торчали изогнутые рога, ноги заканчивались копытами, а на уродливых головах вместо шипов шевелились пальцы. С каждым выдохом из зубастых ртов вылетали языки пламени и копоть.

— Викинг, — прошептал Маньякюр, увидев друга. — Ты как раз вовремя. Начинай их бить. Только смотрите меня во время драки не заденьте, а то… сам видишь.

Бюргер скосил глаза на Степана, закивал, и кустики салата в его губах задвигались.

— Муа-ха-ха-ха! — зашлось одно из порождений ада, полыхая огнем. — Еще жратва! Хороший будет банкет!

Викинг оценил обстановку, издал боевой клич и со свистом швырнул дрыном в чудище с чертами Обломисты. Оно небрежно поймало дубину зубищами и брезгливо выплюнуло. Прорычало:

— Смешно. А еще оружие есть?

— Я и без оружия сильный, — прогремел Викинг. — Эй, шипастая, а ну-ка живо отпусти моих друзей!

— Ее зовут Обломиста, — подсказал Маньякюр, скосив глаза вниз, на кончик клинка.

— А меня зовут Викинг. Гордый Викинг, — представился бородатый детина и напряг мышцы.

Доспехи загремели на нем, как металлическая чешуя.

— Консерва, — обидно сказала подруга Обломисты, выпуская огромные когти.

— Это Лажатэль, — обронил Маньякюр. — Викинг, когда ты начнешь их бить?

В это время Бюргеру все же удалось выплюнуть зеленые шматки салата. Ариец завертелся на столе и выкрикнул:

— Я подписывался кишки на турбину наматывать, а не на съеденье их отдавать этим суккубам с пальцами на башке! Викинг, сейчас же отклепай меня!

Обломиста и Лажатэль шагнули вперед. Степан выхватил мухобойку и прижался спиной к дверному косяку. А Викинг вышел в центр комнаты и залихватски присвистнул. Видимо, драться он умел только по-деревенски…

Бородатый детина сорвал с головы шлем, жахнул его об пол и с закрытыми глазами понесся на врагов, размахивая ручищами словно мельница.

Обломиста и Лажатэль в первый момент даже слегка растерялись. Лобовая атака могла стать для них роковой, если бы кулаки Викинга достигли цели. Но исчадия ада быстро сориентировались: повернулись боком и разошлись в стороны.

Викинг прогромыхал между ними с грацией локомотива на длинном перегоне. Он с громовым лязгом врезался в стену будуара, едва ее не проломив.

От чудовищного удара пошатнулся весь дом.

Веревки, удерживающие Маньякюра, провисли, и он чуть не сел на шпагу. Единственный глаз морского волка в ужасе расширился.

Степан хотел было помочь, но дорогу загородила Лажатэль.

— Нам хана, — констатировал Бюргер, глядя, как от столкновения со стеной штормит Викинга.

— Вам хана, — кивнула Обломиста, приближаясь к арийцу. — С морды или с пуза?

— Не п-понял… — сглотнул он.

— Разделывать тебя начинать с морды или с пуза?