Братство

— Ты того там, поаккуратней, — отозвался бобер, щелкая затвором «калаша».

В глазах у Кулио плясали черти.

В ушах у Степана ухал пульс.

— Готов? — спросил Кулио.

— Да!

— Тогда на счет «три»… А, это я уже говорил… Короче, пойдем, Стёпа, встряхнем уже этот гадючник! И свои потроха заодно. Помнишь? На турбину!

И он шагнул в портал, не закрывая глаз.

Журналист, вдохнув поглубже, нырнул следом.

Путешествие между мирами на этот раз больше походило на падение в глубокий колодец. Сначала они летели быстро, но постепенно падение начало замедляться. Света становилось всё меньше. Казалось, у этой бесконечной дыры нет дна.

Степан обратил внимание, как летящий рядом Кулио показывает ему пальцами знак «виктории». Журналист улыбнулся в ответ.

Через минуту тьма окончательно поглотила всё вокруг. Убаюкала разум, притупила чувства. Отделила от всего мира…

И падение прекратилось.

Глава 25 Журналистское озарение

Сознание вернулось рывком.

В голове у Степана шумело, словно с похмелья. Превозмогая пульсирующую боль в висках, он открыл глаза. Дернулся. Но ни руками, ни ногами пошевелить не смог.

Положение, в котором находился журналист, нельзя было назвать стратегически выгодным. Он висел в воздухе, опутанный тонкими светящимися нитями.

Степан еще раз попробовал вырваться из пут, но тщетно. Нити оказались неожиданно крепкими, и любое резкое движение отзывалось режущей болью в запястьях и лодыжках. Самому не высвободиться.

Кулио висел неподалеку.

Степан огляделся. Он без труда узнал мрачный зал, в котором они недавно подписывали договор. Колонны, поднимающиеся из багрового месива к незримым сводам, сгустки огня, полыхающие возле шершавых стен…

— Кулио, я понял, куда мы попали!

— Серьезно?

Степан перехватил его хмурый взгляд и не стал продолжать.

Смерть в окружении семи темных магов сидела на спрессованных костях и болтала ножкой.

А позади ее трона колыхалось море сгинувших человеческих душ. Багряные волны неторопливо накатывались одна на другую. Сотни, тысячи, миллионы полупрозрачных силуэтов всплывали на миг и снова тонули в пучине. Тонкие бесплотные руки тянулись из глубины.

— Это погибшие? — вырвалось у журналиста.

— Ага, — откликнулась девочка. — Те, кто пострадал после того, как я выбралась из-под печатей. Назвать точное число?

— Не утруждай себя, — процедил Кулио.

— Достойный финал, — проговорила Смерть, и голос ее, усиленный эхом, разнесся по всему залу. — Не считаешь?

— Я считаю, что пора бы тебе ремня дать, — огрызнулся Кулио.

— Конечно-конечно, — с готовностью поддакнула она. — Совладать с маленькой беззащитной девочкой ты можешь запросто. В школе, поди, всех одноклассниц за космы перетаскал. Но я не обижаюсь, не думай. Страданий, которые припасены персонально для тебя, хватит навечно.

— Я, в отличие от некоторых, хотя бы школу закончил, — съязвил Кулио.

Смерть встала и через спинку трона обратилась к душам усопших:

— Посмотрите на него. Хорошенько запомните его лицо. Запомнили? Именно этот человек виновен в вашей гибели! Именно он заставил вас страдать! Из-за своего самодурства! Из-за нарциссизма и гордыни!

Море безмолвно колыхалось, омывая костяные ножки трона. Руки тянулись вверх, но безжалостные багряные волны возвращали их на дно. Тысячи мимолетных взоров вспыхивали, укоризненно тлели и вновь гасли.

Степан заметил, как шеф побледнел.

— Я просто хотел вернуться домой! — закричал Кулио. Отчаянно, жутко. — Я никому не хотел причинять зла! Я не виновен!

— Как интересно, — сухо промолвила Смерть и повернулась к Кулио: — Тогда позволь тебя спросить, дурила, кто же виновен? По чьей вине я вышла из-под печатей и погрузила Землю в хаос? На меня перекинуть стрелки не получится: мне по должности положено причинять боль и ввергать в забвение. А вот ты, хороший парень, ты ответь! И постарайся убедить в этом всех, кто нас сейчас слышит!

— Я не виновен! — срываясь на хрип, проорал Кулио и рванул светящиеся нити так, что они впились в запястья.

По жилистым рукам потекла кровь.

Степан готов был от отчаяния рвать на себе волосы.

— Он действительно не виноват! — выкрикнул он. — Вам не за что упрекать Кулио! Этот человек хотел как лучше! У него была возможность улететь к себе в Просторы, но он вернулся! Пожертвовал самым дорогим, что у него было, тем, ради чего в течение долгих лет пытался совершить невозможное: спасти негибнущий мир! Он пожертвовал возвращением на родину, чтобы искупить вину! Он не отвернулся, когда Земле по-настоящему понадобилась помощь! Да неужели вы до сих пор не поняли, что для этого человека наша планета тоже стала родным домом?

Журналист выдохся.

Море безмолствовало.

— Фигассе телега, — хмыкнул Кулио. — Если выживем, поступай на курсы адвокатов. Положительная характеристика — с меня.

Смерть мелко, по-девчоночьи, захихикала. Это добило Степана.

Он уперся подбородком в грудь. Он не хотел больше ничего видеть. Он проиграл.

Они проиграли.

Братство проиграло.

Всё бесполезно…

— То, что сейчас сказал мой друг — неправда, — с горькой усмешкой произнес Кулио. — На самом деле… я виновен в ваших муках. И никаких оправданий этому нет.