Братва

На сцену я почти не смотрел. Не потому, что отлично помнил сюжет. Мое внимание буквально примагнитила к себе девушка, занимавшая соседнее кресло. Как сразу вычислил, в музкомедию она тоже пришла одна. Лет двадцати с маленьким гаком, хотя строгий темно-вишневый костюм вовсю старался сделать ее немного взрослее. Костюму совершенно не соответствовало личико с шаловливым взглядом искристых голубых глаз и непослушным белокурым локоном, норовившим упасть на розовую щечку. «Бутончик», – махом окрестил я театральную соседку, любуясь ее свежей молодостью и восхитительным бюстом, который не скрывал, а скорее даже подчеркивал приталенный жакет.

Такое неприкрыто-пристальное внимание не осталось незамеченным. Несколько раз девушка вызывающе поглядывала на меня, словно спрашивая: «Вы что-то желаете сказать? Или просто страдаете косоглазием?» Но, убеждаясь, что я ни капельки не реагирую на эти молчаливые выпады, всякий раз первой отводила взгляд.

Я вдруг остро пожалел, что давно не бывал в парикмахерской, да и прикид мой слишком уж пролетарский – вечная кожанка, джинсы и шелковая рубашка без галстука. Все по старой лагерной привычке траурно-черное. Небось выгляжу на все полста лет, хоть и сорока нет еще. По ходу, надо будет обновить-омолодить личный гардероб как-нибудь на досуге.

В антракте, претворяя мою тайную надежду в жизнь, Бутончик отправилась в буфет. Я незамедлительно последовал за незнакомкой. В очереди мне удалось пристроиться прямо за ней, и заказал я то же, что и она – бутерброд с ветчиной и бокал «Варны». Естественно, мы оказались за одним столиком.

– Вам не кажется, что вы чересчур навязчивы? – Бутончик насмешливо прищурила чудные глазки-омуты.

– Нет, – я выдал свою коронную лучезарную улыбку. – Дело в том, что я ярый противник всякой фальшивой скромности и неискренности. Коли человек вызывает во мне приступ восхищения – я никогда не скрываю этого. Счастлив убедиться, что и ваш нежный милый голос соответствует по качеству всему остальному. Уверен, что имя у вас замечательное! Меня, кстати, Женей зовут.

– Имя у меня самое обычное – Ольга, – отозвалась девушка, несколько ошарашенная моим словесным натиском, но тут же улыбнулась. – А приступ побочно не вызовет инфаркт?

– Надеюсь, нет. Хотя сердцебиение уже явно зашкаливает за черту нормы. Но это не страшно. От положительных радостных эмоций не умирают. А имя Оля очень удачно вам подходит. От него словно веет ласковым теплом, уютом и истинно женской добротой. Честное слово! – Я сначала хотел сказать для убедительности наше расхожее «гадом буду!», но вовремя одумался, сообразив, что данное блатное выражение никак не предназначено для нежных ушек моей собеседницы. От такой идиомы они просто увянут, чего доброго.

– Как-то непривычно, Женя, говорите. Вы, случайно, не учитель словесности?

– В некотором смысле. Я литератор.

– Наверное, поэт? Угадала?

– Прозаик. Работаю в довольно редком жанре черного детектива.

– Я люблю детективы не меньше, чем сухие болгарские вина, – призналась Оля, пригубливая «Варну».

– А я обожаю болгарские сигареты. Выходит, у нас много общего. Обнадеживающий признак...

Третий звонок уже звал зрителей занять свои места, и мне пришлось на время завязать галантно любезничать, незаметно расставляя браконьерские сети на молодую особу. А если точнее – на невинность великолепной особи женского пола. Впрочем, навряд ли она так уж невинна, как чудится на первый взгляд. Хотя отсутствие обручального кольца на ее безымянном пальце давало некоторую пищу для размышлений.

Во время второго акта я уже не отвлекался на прекрасную соседку, отдавшись бурному течению оперетты, рассказывающей о хитросплетениях судьбы моего старинного коллеги. В уголках сознания прочно угнездилась уверенность, что Оля никуда от меня не денется.

Так и вышло. После длительного театрального представления вполне логично прозвучало мое предложение отужинать в ближайшей ресторации. К счастью, Оля не думала ломаться и без колебаний ответила согласием, я даже вдруг подумал – не на профессиональную ли «бабочку» нарвался? Но ее заявление, что за себя она будет платить сама, развеяло все нехорошие сомнения на ее счет.

Кабак «Император» мог похвастаться только одним – своим названием. Кухня и обслуживание явно оставляли желать много лучшего. В моих заведениях я такой постановы и дня бы не потерпел. Гадом буду!

Хорошо хоть шампанское «Мадам Клико» оказалось не фальшивое и своим непередаваемо изящно-изысканным вкусовым букетом немного украсило весьма посредственный ужин.

На стоянке такси я рискнул пойти напролом:

– Оленька, на мой непредвзятый взгляд, нам просто необходимо сейчас выпить кофе, чтобы сбить привкус безбожно пережаренного ростбифа. Как считаете?

– Женя, вы необычайно придирчивы. Ростбиф как ростбиф.

– А вы слишком снисходительны. Из-за спешки мясо явно готовили на сильном огне, а это говядине, поверьте слову знающего человека, противопоказано.