Братва

– Пойми, Женик, утром мы расстанемся. Я пойду на работу, а ты по своим делам... И все.

– Не понял, крошка!

– Ну, хорошо. Хочешь совсем откровенно? Пожалуйста, раз так настаиваешь. Мужчина меня интересует лишь пока он неизвестная величина. Для разгадки которой мне уик-энда вполне хватает...

– Как так? – Я немного разозлился. – Ага! Вкурил! Ты у нас, как царица Екатерина Вторая? Бешенством матки страдаешь? И тебе каждый Божий день подавай нового партнера?

– Зачем же каждый день? – слабо улыбнулась Оля и жестко добавила: – Раз в неделю – самое оптимальное.

Настроение мое явно срывалось в крутое пике. Ощущение мерзопакостное, как если бы выгодно купил партию анаши, а закурив, вдруг обнаружил, что это всего лишь прессованный примитивный пустырник.

Со мною вечно приключается такая подлая история – только счастливо расслабишься, словишь кайф, возблагодаришь Судьбу за благоволение – и хлоп – получаешь к своей ложке меда целый бочонок дегтя. Или два. В качестве бесплатного приложения.

В прихожей противно заверещал электрозвонок у входной двери. Оля пошла открывать, удачно лишив себя сомнительного удовольствия выслушивать веемой народившиеся соображения на ее счет.

В комнату, настороженно зыркая по сторонам, вошел Цыпа, сопровождаемый двумя звероподобными охранниками из «Кента». Из-за их широких спин робко выглядывала Оля.

– Женя, они тебя спрашивают, – испуганно-удивленно сообщила последовательница пороков Екатерины Второй.

– Вижу, Михалыч, с тобой все в порядке, – почему-то вроде как разочарованно заметил Цыпленок, каменным гостем застыв посреди комнаты.

Костоломы из «Кента», наткнувшись на мой взгляд исподлобья, сразу ретировались в прихожую.

– В чем проблемы, Цыпа? – Видя искренно смущенно-расстроенную мордаху телохранителя, я подавил в себе приступ негодования.

– Прости, Евген, но я забеспокоился вчера, когда не нашел тебя ни во «Вспомни былое», ни «У Мари». Бросил ребят на поиски. Только сегодня выцепили таксиста. Он и навел. – Цыпа обернулся к хозяйке квартиры. – Просим извинить за грубое вторжение, но вы должны и нас понять – Михалыч иногда бывает опасно беспечен... Мы уже уходим. Провожать не надо.

– Погоди, братишка. Мне тоже пора обрываться.

В дверях я остановился и поднял лицо Оли к себе, взяв за подбородок:

– Счастливо оставаться, милый Бутончик! Боюсь, что долго не смогу тебя забыть... Желаю на следующей неделе встретить достойный мужской экземпляр!

Поздним вечером я кутил в обществе Мари, а когда наступило время привычных интимных ласк, зажмурился, представив, что на ее месте старается бесподобная Оля...

Через пару дней предусмотрительный Цыпа торжественно преподнес мне австрийские полусапожки, заявив:

– Когда уходишь куда-то без предупреждения, Монах, надевай, пожалуйста, эти коры. Нам будет меньше хлопот. В каблуках смонтированы радиомаяки на всякий пожарный...

Как сейчас выяснилось, забота телохранителя не оказалась беспонтовой. «Пожарный» случай все-таки настал, нагло проигнорировав мое полное в него неверие.

Жаль, я совершенный невежа в радиотехнике. Что, если глубокий подвал гасит радиоволны? Тогда участь Монаха предрешена и необратимо печальна... Скорее всего мне уготовили поездку в Сочи и, весьма вероятно, самой малой, садистской скоростью...

Хватится меня Цыпа уже нынче вечером, но серьезные поиски организует, по ходу, лишь утром. Чтобы засечь радиомаяк в черте города, понадобятся часа два-три... Да, к полудню завтрашнего дня мальчики уже должны вышибить дверь в мое подвальное узилище. Значит, надо продержаться живым менее суток...

Несколько воодушевленный этими нехитрыми арифметическими прикидками, я выудил новую папиросу из портсигара, чтобы терпким дымом задушить некстати народившуюся мрачную мыслишку, что, возможно, держать меня здесь целые сутки похитители вовсе не планируют, и где-то рядом на огороде уже хищно разинула черный зев свежевырытая яма, готовясь заглотить мой труп.

Словно подтверждая мои худшие опасения, чья-то нетерпеливая рука забрякала засовом и замком, отпирая дверь в подвал-камеру.

В проеме нарисовался высокий лохматый детина в джинсовом костюме. Яркий до боли в глазах дневной свет из-за его спины не дал разглядеть лицо, но мне показалось, что уже имел счастье где-то встречать этого верзилу.

– Монах, на выход! С вещами! – заржал джинсовый тип, явно подражая ментам.

Как видно, с чувством плоского юмора у него ништяк, все в порядке, то бишь.

Далеко идти не пришлось. Не слишком учтиво подталкиваемый в спину долговязым, я свернул за угол бревенчатого дома и поднялся на невысокое скрипучее крыльцо. Здесь нас поджидали. По ходу, я удостоился чести стать некой своеобразной эстафетой, которую бережно передают из рук в руки.

В доме почетный эскорт мне составляли уже два «качка». Их я сразу узнал – «кожаные затылки» из казино «Екатеринбург». Ситуация начинала проясняться. А когда воочию увидел, к кому меня привели, – последние сомнения моментально испарились, как плевок в мартеновской печи.