Братва

Проследив, как все выпили, я освободил рот от водки, выплюнув обратно в стопку, и, отвечая на удивление собутыльников, пояснил:

– Не идет что-то. Подташнивает. Погожу маленько. Не обращайте внимания, со мною это бывает.

Чувствуя на языке противно-специфический медный привкус паркопана, поспешил закурить спасительную «родопину».

– Это печенка характер показывает, – обеспокоенно заявил Цыпа. – Я ж тебе все время говорю, Михалыч, слишком уж часто ты пьешь. Так и цирроз можно запросто схлопотать.

– Ладно, доктор Айболит, – усмехнулся я. – Сваргань-ка лучше мне кофе или чай покрепче.

Когда Цыпа скрылся в кухне, я еще некоторое время задумчиво-неторопливо курил, наблюдая за хозяином.

Валера неподвижно сидел на стуле, уставившись на свои ярко покрасневшие ладони. Он бы удивился еще больше, увидев свою физиономию. Она вся пошла красными пятнами, контрастируя со скулами, которые покрыла меловая бледность.

– География! Биография! Хореография! – сказал я свой любимый тест, проверяя на какой стадии находится сейчас клиент. – Продолжай!

– Проезжай, унижай, уважай, урожай, угрожай, – механически забубнил Валера немного не по теме, но в нужном ключе, – переживай, одалживай, пересчитай. Гульчитай...

Убедившись, что хозяин правильно шагает в направлении необходимой мне кондиции, я прошел на кухню проведать Цыпу.

Тот сидел на табуретке у газовой плиты и налившимися кровью глазами с ненавистью смотрел на чайник. Паровой свисток тоненько надрывался, возвещая, что вода уже давно вскипела.

– Ты как, Цыпа? – спросил я, с интересом разглядывая соратника.

– Менты на «хвосте»! – медленно повернув ко мне голову, сообщил шепотом Цыпа. – Свистят, суки! Делать ноги пора. – Рука его вяло шарила под курткой, не в силах выдернуть из кобуры тяжелый автомат-пистолет Стечкина.

Я выключил огонь под чайником, и тот наконец затих. Цыпа сразу успокоился, закаменев на табуретке.

Не найдя в запасах инкассатора кофе, я заварил полпачки цейлонского чая на стакан воды. Пока жидкость активно насыщалась необходимым кофеином, я произвел ревизию холодильника и остался доволен, обнаружив лимоны. Сок одного из них я выдавил в свою чайную чашку. Но давать Цыпе приготовленное мощное противоядие спешить не стал. Вытянув у него из кармана черную вязаную маску-шапочку с прорезями для глаз, с которой он никогда не расставался, я натянул ее себе на голову, чтобы не отвлекать «плавающего» соратника слишком уж хорошо знакомым ему лицом. Пощелкал у него перед носом пальцами, привлекая внимание.

– Ты кто? – Цыпа набычился на спецназовскую маску, как на заклятого врага.

Было очевидно, что благоприобретенные уголовные инстинкты уже взяли над его разумом полную власть.

– Я друг, я твой брат, такой же бродяга по жизни, как и ты, – спокойно, но с нажимом разъяснил я.– А вот Монах, говорят, львиную долю доходов забирает и тебя ни в грош не ставит. Вам не по пути, он же эгоист махровый! А ведь если его грамотно убрать, то и делить с ним ничего не надо... Неплохая идея?

– Ах ты, мразота! Падла! Да я за Монаха!.. – Усилием воли Цыпе все же удалось заставить себя выдернуть из-под куртки «стечкин», но передернуть затвор он забыл, и я без малейших эмоций наблюдал за его безрезультативными потугами всадить в мою черную маску всю двадцатизарядную обойму пистолета.

Отведя в сторону назойливо маячивший у меня перед глазами вороненый ствол, я задал вопрос, который давно уже хотел выяснить:

– А где твой брат Василий? Снайпер?

Соратник, явно уже начисто забыв, зачем он только что махал волыной, сунул ее обратно в кобуру и напряженно задумался, смешно наморщив лоб.

– Не в курсе. Потерялся где-то на югах. По ходу, утонул по пьянке в море. А может, ограбили и утопили. Куча долларов была у него.

– Весьма вероятно, – согласился я, не уточняя, что мне-то судьба Василия очень хорошо известна. Вася был слишком уж беспечен и стал опасен для организации. По моему заданию его «погасил» и закопал в лесу Том, приятель Цыпы...

Отжав ложкой чайную массу, я нацедил почти полстакана смахивающей на деготь жидкости и подал сонно клевавшему носом Цыпе.

– Пей до дна!

Заглотив чифирь, телохранитель пару минут неподвижно сидел, вытаращив глаза и хватал разинутым ртом воздух.

– Все путем! Кофеин уже всосался, сейчас полегчает. Сейчас тебе вырвать надо.

Обхватив Цыпленка сзади за мощный торс, я наклонил его голову над раковиной мойки. Но, сколько он ни тужился, ничего не выходило. Слегка нажав пальцами на его солнечное сплетение, я вызвал, наконец, долгожданный спазм, и Цыпу вырвало сплошной желчью.

– Что это со мною? – слабо простонал соратник, с трудом возвращаясь на табурет.

Внимательно присмотревшись, я увидел, что в его взгляд понемногу уже возвращается осмысленность.

– Ничего страшного. Обморок с тобой случился. Ты разве не помнишь?

– Нет, – смущенно признался Цыпа. – Башка ватная какая-то.

Я налил ему стакан воды и выжал туда второй лимон.

– Выпей. Полегчает. Давно делом пора заняться. Надеюсь, то, что мы в гостях у Верховцева, ты все же не забыл? По-быстрому помой посуду и принимайся за шмон. Усек? Действуй!