Бравая служба

«Тебе это не грозит, ты бездарь», – поспешил успокоить меня рыжий негодяй, который к тому времени наконец-то наелся и передал мыслеобраз зеленого котенка, застывшего над аппетитной мышью и не знающего, как с ней поступить.

В ответ я кинул в него крабовой скорлупой, но не попал.

* * *

На следующее утро мы отправились к морскому селу Папуасово. Хорошей дороги не имелось, и огр никак не мог набрать приличную скорость бега, поэтому путешествовали мы черепашьим темпом (максимум километров двадцать за час преодолевали). Зато и сил Дехор тратил не так много, а с учетом того, что я настрелял приличное количество свежей рыбы, да еще и крабов мы набрали изрядно, настроение огра при взгляде на свой живот постоянно улучшалось.

На дневной стоянке решили отдохнуть подольше и расположились там до следующего утра, благо место попалось удобное во всех отношениях. В небольшой оливковой роще нашлась шикарная полянка с чистейшим ручейком – грех такое было упускать. Мы находились в непрерывном движении уже почти двадцать дней, и усталость поднакопилась изрядная. Рыжик и Дехор сразу пошли осматривать окрестности, Лия взяла на себя функции повара, Хоб и Васиз занялись обустройством лагеря, а я впервые за много дней оказался предоставлен самому себе. Безделье непривычно порадовало, и я решил прогуляться, отправившись в сторону, противоположную той, куда пошли кот и огр.

В отличном расположении духа я шел, напевая какой-то мотивчик, вдоль берега ручья. Приморский бриз мыл мои волосы, косточка оливки каталась на языке, отдавая ореховым вкусом, а солнце ласкало зеленую кожу, принимая ее за свежую траву. Вдруг я увидел оркитянку Джину, и у меня перехватило дыхание. Сиреневые глаза, как когда-то давным-давно, заглянули мне прямо в душу, кровь тут же ударила в голову, и я никак не мог перевести дух.

– Ой-ой-ой, какие мы впечатлительные, – раздался пронзительный скрипучий голосок, совершенно не похожий на низкий чувственный голос Джины.

Тут я понял, что поперхнулся оливковой косточкой, и начал кашлять. Как только косточка вылетела у меня изо рта, с прекрасной оркитянкой произошла мгновенная и при этом какая-то абсолютно неэффектная метаморфоза.

Так бывает, когда мы обознаемся в толпе, – вот казалось, только что перед тобой стоял близкий приятель, и через мгновение ты уже не понимаешь, как мог принять за доброго друга этого совершенно незнакомого индивидуума. Правда, в этом случае все было гораздо хуже, ибо за прекрасную высокую оркитянку я принял старенькую сморщенную гоблинку в аляповатом наряде, которая и размерами-то была меньше раза в три. Гоблинка сидела на крохотном пеньке оливкового дерева и ехидно поглядывала на меня ясными и умными глазками.

– Здравствуйте, бабушка, – растерянно пробормотал я.

– И тебе привет, человек Тим из другого мира, – ласково проскрипела в ответ старушка, вдруг взлетела и сделала два резких круга у меня над головой.

Я потряс головой, проморгался и понял: старушка не двигалась со своего пенька, и ее стремительный полет – не более чем галлюцинация.

«Наверно, я заболел или надышался каких-то местных наркотических трав», – пронеслось в голове.

– А вот и не угадал, – поспешила порадовать меня гоблинка.

– Вы очень сильная ведунья! – пришла в мою голову первая здравая мысль, все наконец-то объясняющая.

– Можно сказать и так, – согласилась старушка и по-доброму мне улыбнулась, сверкнув крепкими молодыми клыками. – Вот решила взглянуть на тебя, иномирянина первого.

– Да я не первый вовсе, – замялся я. – Много тут наших.

– Эти не в счет, – категорически отрезала гоблинка, еще раз внимательно на меня взглянула и протянула с удовлетворением: – А чего, очень даже ничего!

– В смысле? – удивился я непонятной фразе старушки.

– Будешь смысл везде искать – найдешь, да не тот! – укоризненно произнесла бабушка, и мне почему-то стало стыдно. – Вот, считай познакомились. Ну ладно, некогда мне…

Тут я моргнул, и бабушки не стало. Больше того, на месте сухого пенька, на котором пару секунд назад сидела вполне материальная пожилая гоблинка в цветастом сарафане, стояло совсем молоденькое оливковое деревце.

«Тихо шифером шурша…» – пришли в голову великие народные стихи про крышу, и я отправился дальше на прогулку по оливковой роще, недоверчиво озираясь и зыркая по сторонам в поисках загадочной старушки.