Браво-брависсимо

ПЕТЕРС. Стало быть, молодой человек, вы обуреваемы жаждой мести?

ТЁМА. Жаждой справедливого возмездия, товарищ Петерс. Так будет точнее.

ПЕТЕРС (саркастически). Кто же вас обидел, кроме матушки-природы?

ТЁМА. Зря вы так со мной. Я еще пригожусь.

ПЕТЕРС. А ведь пригодишься. Ох, уж это второе поколение революционеров. Мы – романтики, вы… Кто вы, Артемий Фомин? Вы – наши палачи и могильщики. Такова неотвратимая эволюция революции, прости господь мою душу грешную.

Телефонный звонок. Петерс поднимает трубку.

ПЕТЕРС. Слушаю, товарищ Дзержинский. Докладываю. Очаг сопротивления церковников возглавляет профессор медицины Войно. Налицо смычка реакционного духовенства с гнилой интеллигенцией. Это надо выжигать каленым железом, тов…. Подробности изложу письменно. Есть, Феликс Эдмундович.

(Тёме) Подрывное дело ты, конечно, не знаешь…(презрительно) Что ты вообще знаешь… Хотя, смотря в каком смысле. Ладно, поработаешь у нас сначала агентом, потом посмотрим, как тебя лучше использовать.

ТЁМА. Могу подсказать, как меня лучше использовать.

ПЕТЕРС. Вот как! Ну и?

ТЁМА. Моя девушка Капа Дрёмова увлечена профессором Войно.

ПЕТЕРС. Ну и дура. Погоди… А ты, однако, способный малый. Ты считаешь, что она может…?

ТЁМА. Нет, не так. Но ее можно застукать с ним

Больничный двор. С фронтов гражданской войны привозят очередную партию раненых. Поповский вид Войно раздражает вновь прибывших, которые еще не получили его помощи.

РАНЕНЫЙ. Это что за чучело?!

ДРУГОЙ РАНЕНЫЙ. Мы за это умирали?!

КАПА (Войно). Профессор, такой вал! А вы без Софьи Сергеевны. Возьмите меня операционной сестрой.

ВОЙНО. Не имею права, Капа. Закончите учебу, тогда… Но тогда вы будете уже врачом…

КАПА. Я готова буду работать при вас медсестрой и будучи врачом.

ОШАНИН (подходит и – на ухо). Привезли тяжело раненого офицера атамана Дутова.

КАПА. Что нужно для следующей операции, профессор?

Войно оказывает офицеру хирургическую помощь.

КАПА. Это у вас сегодня уже восьмая операция, профессор. А норма – четыре.

Санитары вносят еще одного раненного.

КАПА. Снимите халат, профессор, я принесу вам свежий.

Ординаторская. Войно и Капа после очередной операции пьют чай.

ВОЙНО. А ты молодец, Дрёмова. Быстро учишься. Я тоже в твои годы таким был.

КАПА. И чему вы быстро учились?

ВОЙНО. Топографической анатомии оперативной хирургии. На трупах. Из неудавшегося художника стал художником в анатомии.

КАПА. Мамочки!

ВОЙНО. Хотел стать мужицким врачом и стал им. Земским врачом. По-моему, я родился народником. И заступником. Один студент на нашем курсе ударил другого, только из-за того, что тот был евреем. Так я такую обличительную речугу закатил… Вспомнил даже Сократа, которому сварливая жена вылила на голову грязную воду. Хотя причем тут Сократ? В общем, был слегка того… не от мира сего.

КАПА. А вы таким и остались.

ВОЙНО. Дрёмова, не забывайтесь!

КАПА. Нда, демократом вас не назовешь. У вас ведь, церковников, все (насмешливо) с вашего благословения, с вашего благословения… Так въелось в народ, что и нам, коммунистам, передалось.

ВОЙНО. Капа, по-моему, наш разговор принял неподобающий характер.

КАПА. Тогда давайте поговорим о том, что вам ближе. Давайте исповедуем меня.

ВОЙНО. А ты занятная. Ну и какие же у тебя грехи?

КАПА. Хорошие у меня грехи.

ВОЙНО. Наверное, Христос сейчас улыбнулся. Он же на исповеди невидимо стоит рядом.

КАПА. Ой! И мысли читает? Тогда все, больше не исповедаюсь. Лучше халаты отнесу в стирку. А можно еще вопрос? Откуда у вас такая истовость?

ВОЙНО. От отца, наверное. Он был очень благочестивым католиком. Все-таки поляк… А я прочел книжку Толстого «В чем моя вера» и увидел в ней издевательство над православием.

КАПА. Ясно. Заступник по всей жизни. Что ж, это вызывает уважение. Но вопросов не становится меньше. Вот вы можете коротко и убедительно доказать мне существование бога?

ВОЙНО. Нет ничего проще. Чувство вины. Чувство благодарности. Это и есть присутствие бога в человеке. Или его отсутствие в нем. А самое простое, я бы сказал, механическое присутствие – память. Ты что-то забываешь, и вдруг, иногда в самый критический момент вспоминаешь. Это тебе бог подсказывает. Память, как свойство нашего мозга, и есть присутствие бога в каждом человеке.

Дверь резко открывается. В ординаторскую входит Тёма и чекист в накинутом на плечи белом халате. Оба разочарованы. Они надеялись застать профессора и студентку не за безобидным чаепитием.

ЧЕКИСТ. Чаи гоняете?

ТЁМА. А там больные…