Браво, кот Сократ! Театральные приключения

– Так это же танцевальная постановка, актёры исполняли шотландские танцы, а клетчатые юбки – это часть национального костюма шотландцев, – ответил Тарантино, не открывая глаз. Вот тебе раз. Я думал, он спит, а он, оказывается, всё слышит.

– Только вот кое-кто опростоволосился, – честно признался я.

– Что натворил? – бигль вопросительно вскинул брови.

Кот наконец открыл глаза, оторвал голову от лежанки и с любопытством уставился на меня. Я поведал всю историю от начала до конца и в завершение добавил:

– Так что теперь лучше не попадаться никому на глаза. Надо отсидеться здесь, пока всё не уляжется.

Тем временем фойе заполнилось людьми, кругом стоял шум и гам. Я запрыгнул на стул и выглянул в окно. Зрители снова выстроились в очередь в гардероб. Судя по их улыбающимся лицам, им тоже понравилось представление.

– Ну ты даёшь, Сократ. Я же тебе рассказывал про свою оплошность во время спектакля. Чтобы не совершать ошибок, учись на моих. За тринадцать лет службы в театре знаешь, сколько я шишек набил, – хмыкнул Тарантино, выслушав меня.

– В том-то и дело, научиться уму-разуму можно только на своих ошибках, – заметил я и выложил как на духу: – Не знаю, что на меня нашло, только в тот момент, когда увидел то злосчастное перо на шляпе, перестал что-либо соображать. Точно в меня бес вселился.

– Со мной тоже такое бывает: если что-то привлекло моё внимание, пока не выясню, не успокоюсь, – согласился бигль.

– Мы все такие, – поддержал Тарантино и, вздохнув, сознался: – Я в молодости был проныра ещё тот, ничем не лучше вас. Везде хотелось свой нос засунуть. Знаешь, сколько я попортил шляп, театральных костюмов, изорвал декораций. В общем, натворил дел. Это сейчас я старый, той жизни осталось, как говорят, кот наплакал, уже не до приключений. Мне бы теперь полежать да вкусно поесть.

– Антонина Степановна, когда узнала, что меня поймали в зале, закрыла здесь и сказала – пока зрители не разойдутся из театра, будешь сидеть под замком, – передразнил Хичкок гардеробщицу и со вздохом добавил: – Валяйся теперь здесь, как тапочек возле дивана. Я же не могу, как вы, в окно выпрыгнуть. Но ничего, я ей сегодня устрою варфоломеевскую ночь. Нарочно буду лаять и бегать по театру, а она пусть ищет привидение с мотором.

– Что за привидение? – не понял я.

– Ей везде мерещатся какие-то призраки. Она считает, что Тарантино – это бывший художественный руководитель театра, – усмехнулся пёс.

– Как это? – удивился я.

– Пусть он сам тебе расскажет, – сказал бигль, кивнув на кота.

Тот сладко зевнул, потянулся, сел на задние лапы, пару раз поелозил лапой по морде – вроде как умылся – и начал рассказывать:

– Я тогда был совсем маленьким котёнком, не помню, как было на самом деле, говорю со слов сотрудников. Так совпало, «добрые люди» подбросили меня на порог театра аккурат на следующий день после похорон бывшего художественного руководителя Константина Сергеевича. Когда охранник запустил меня погреться в театр, я первым делом направился в фойе и запрыгнул в кресло, что стоит у окна. Наверняка ты его видел. На нём ещё Александр Невский любил сидеть.

– Да ладно, – не поверил я.

– Шучу, конечно, – улыбнулся кот и продолжил: – Просто оно очень старое. Так вот, как оказалось, это было любимое место отдыха не только полководца, но и покойного худрука. Говорят, он мог даже задремать в нём, когда не было зрителей. Увидев, как я по-хозяйски забрался в кресло и, свернувшись клубком, уснул, Антонина Степановна чуть в обморок не упала – с тех пор она вбила себе в голову, что я появился в театре неспроста. Она решила, что Константин Сергеевич после смерти перевоплотился в меня и вернулся в театр следить за порядком. Вот скажи мне, как такое могло прийти в голову здравомыслящему человеку? – спросил он. – Мало того что сама в это свято верит, так ещё и убедила половину коллектива, те тоже считают, что я – это вовсе не я, а бывший худрук.

– Ты ещё не слышал, как она с ним разговаривает? – Пёс посмотрел на меня, снова кивнув на Тарантино.

– Нет, – я мотнул головой.

– Представляешь, она к нему обращается на Вы и, когда никого нет рядом, называет Константином Сергеевичем. Вот умора, – хихикнул бигль.

– А после одного случая она совсем уверовала в свой вымысел, и теперь её невозможно переубедить. Случилась как-то в нашем храме искусств кража, тогда воришки похитили дорогой реквизит. После того происшествия охранники начали регулярно обходить театр по несколько раз за ночь. Когда здесь поселился Хичкок, стало проще, он чуть что – сразу поднимает шум. Правда, порой лает просто так…

Тарантино не договорил, пес перебил его: