Браво, кот Сократ! Театральные приключения

– В интернете не одно такое видео, – подтвердил Глеб. – По-моему, все, кто сидел на первых рядах, записали его шоу. Я пока пересматривал их, смеялся до слёз. – Он посмотрел на меня. – Ну ты, брат, отчебучил. Молодец хоть, быстро сориентировался и вовремя убежал.

Я нисколько не удивился, что вновь стал звездой интернета. Таких случаев в моей жизни было не счесть.

– Так, ладно, повеселились, и хватит. Давайте работать. – Режиссёр громко хлопнул в ладоши, разом прекратив все разговоры. – Сегодня мы должны досконально прогнать ночные сцены и уделить особое внимание вашим монологам. То, что было на прошлой репетиции, не лезет ни в какие ворота. Готовы? – Он обвёл взглядом актёров, те дружно закивали.

– Людмила, ты на месте? – крикнул режиссёр, посмотрев наверх, в сторону радиорубки.

– Да, Павел Сергеевич, – подтвердила та, выглянув оттуда.

– Продумала освещение ночных сцен? – Он снова обратился к ней.

– Да, – ответила Людмила. – Сейчас покажу. Надеюсь, вам понравится.

– Хорошо, – кивнул Павел.

Он несколько раз прошёлся вдоль сцены, в задумчивости потирая подбородок, перевернул бейсболку козырьком вперёд и продолжил:

– Композитор заканчивает работу над музыкой. В конце спектакля будет песня о любви. Ребята, вы будете исполнять её вместе. – Павел посмотрел на актёров, те дружно кивнули, затем снова обратился к светохудожнику: – Людмила, подумай над светом, во время этой сцены должна присутствовать романтика. Не знаю, что это будет, может, звёзды или луна на небе. Как-то надо это сымитировать.

– Всё сделаю, – сказала она.

Павел Сергеевич спрыгнул со сцены в зрительный зал и занял место рядом с Лукой. У мальчишки на коленях лежал планшет, а в ушах торчали наушники. Он увлечённо смотрел в экран, на котором то и дело мелькали яркие картинки, при этом периодически улыбался во весь рот.

– Так, ну всё, начинаем работать, – скомандовал режиссёр, вновь перевернув бейсболку козырьком назад. – Глеб, первый выход твой. Звери, по местам. Сократ, Хичкок, надеюсь, вы не забыли, что должны быть рядом с хозяевами.

Хм, не знаю, как пёс, а я пока не страдаю провалами в памяти.

В зале погас свет, режиссёр громко хлопнул в ладоши и дал команду:

– Поехали.

Я сразу вспомнил тот день, когда услышал это слово, притаившись под сиденьем в космической ракете. Только тогда я ещё не знал, что нахожусь в ракете, которая через некоторое время доставит меня в космос. Понял это, лишь когда корабль вышел на орбиту, и, оказавшись в состоянии невесомости, я выплыл из-под кресла и очутился нос к носу с астронавтами. От них и узнал, что мы летим на МКС[23].

Светохудожник включила освещение над мужской половиной, и через несколько секунд на сцене появился Глеб, а я, как и полагалось по сценарию, вальяжно развалился на диване.

Репетиция уже шла полным ходом, когда в зале незаметно появился Егор. Подойдя к начальнику, он протянул ему бумажный стаканчик, при этом наклонился и что-то сказал на ухо, затем так же незаметно удалился.

До чего же скучно быть актёром. Не понимаю, зачем по несколько раз повторять одни и те же движения, диалоги и монологи.

Режиссёр сидел на кресле, закинув ступню одной ноги на колено другой, и потягивал напиток из стаканчика. Честное слово, у меня сложилось такое впечатление, будто Павел Сергеевич над нами издевался. То ему не нравилось, как Глеб посмотрел на имитацию звёздного неба, которое выглядело как тёмный потолок со светящимися белыми лампочками, то фразу актёр сказал не так, как ему хотелось. Он тут же оборвал монолог и закричал: «Глеб, я тебе не верю! Не чувствую твоих эмоций, где они? Ты сегодня как овощ на грядке!»

В тот момент я посмотрел на актёра: вроде выглядел как обычно, и чего на него кричат? Потом режиссёру не понравилось, как я потёрся о ноги сценического хозяина. Я так и не понял, в чём была его претензия, делал же всё, как делаю всегда.

– Сократ, ты разучился мурлыкать? – спросил режиссёр. – Несмотря на то что твой хозяин груб и плохо с тобой обращается, ты всё равно его любишь. Покажи свою привязанность к нему, как это делают коты.

Это что же, получается, я должен изображать любовь к человеку, которого не люблю? Да как такое возможно? Это же обман чистой воды.

Павел вновь обратился ко мне, будто услышав мои мысли:

– Кот, я понимаю, это не твой настоящий хозяин, ты не любишь его, но мы в театре, здесь нужно играть. Изобрази любовь понарошку, примерь на себя образ своего героя. Одного внешнего сходства с ним мало, ещё надо перенять его привычки и черты характера. Понимаешь, чего я хочу от тебя?

– Мяу, – подтвердил я.

Конечно, понимаю, не глупый кот. Оказывается, я должен влезть в шкуру несуществующего кота. Ох и незавидная актёрская доля… Хорошо, когда играешь положительного героя, а если какого-нибудь негодяя? Тогда как быть? Переступать через свое «я» и изображать того персонажа, которого хочет видеть режиссёр.

– Вот и замечательно, – кивнул Павел. – Давайте ещё разок прогоним эту сцену.