Браво, Вжих!

– Ну, ты прости, я не нарочно, загляделся, – расшаркался бульдог.

– А вообще… – Матильда как-то странно посмотрела на Вжиха, будто что-то соображая. – Попробуй повтори!..

– Ну, ты прости, я не нарочно… – снова замямлил бульдог.

– Ох, Вжих, да не эти глупости!

– А, понял! Тебе что, мало? – глупо ухмыльнулся Вжих. – Если я снова рухну на тебя, вряд ли ты выживешь…

– Какой же ты бываешь недалёкий. – Матильда замахала на Вжиха костлявой лапой. – Бокс, видимо, сказался. Прыжок повтори, ну? Давай, опля!

На этот раз Вжих посмотрел на Матильду странно, но спорить не хотелось. И так сто лет не виделись, зачем же тратить время на разборки? Бульдог пожал плечами и снова прыгнул, изящно вытянув в шпагате лапы. На этот раз он зацепился за подоконник, чтобы подольше поглазеть на репетицию.

Старый ослик по-прежнему клевал носом за пианино, механически повторяя «Вальс цветов» снова и снова. Дети по-прежнему занимались своими делами, только мартышки переключились на шёрстку зебры и львёнка, а носорог со щенком играли в ладушки.

Бегемотиха одна кружилась в центре зала и басом напевала вальс.

Вжих легко и грациозно приземлился на землю, на этот раз не задев крысу. Но Матильду не взволновало бы, даже если бы он шлёпнулся прямо на ёе драгоценную шляпу. Вне себя от радости она с воодушевлением подпрыгивала и аплодировала.

– Вжих, ты ведь звезда! Нет, правда, Вжих! Тебе на сцену надо!

– Кажется, я всё же сильно тебя задел, – растерянно пробормотал бульдог.

– Ой, что ты несёшь!

Крыса сняла и снова надела шляпу. А потом ещё раз сняла и надела. Она явно не могла подобрать нужные слова.

– Так, Вжих. Я всё уже решила, – наконец заявила Матильда и шумно дунула на перо шляпы – оно всё время падало ей на глаза. – Это же был па-де-ша! Да что там, гранд-па-де-ша – великий балетный прыжок! Послушай старую танцовщицу, иди в театр! И точка. И потом… – Матильда понизила голос и сказала с чувством: – И потом, мы с тобой практически родственники! Кто же тебе ещё подскажет, как не я?

От удивления Вжих выпучился на Матильду и попятился к стене.

– Ты чего это? Ты это что это? – пробубнил бульдог. – Какой театр? Зачем театр?

– Я знаю, что говорю, малыш! – заявила крыса. – Я девятнадцать лет служу… мм… служила в театре. Да ты и сам там не чужой. И я, Матильда, говорю тебе, упрямая бульдожья морда, что ты – звезда! – Матильда выудила из сумочки видавший виды театральный бинокль, взглянула через треснутое стекло на Вжиха и авторитетно добавила: – Звезда балета!

Вжих уткнулся спиной в стену – отступать некуда. Из окон детского сада доносились «Вальс цветов», топот копыт и бас бегемотихи:

– Не спим, ребята, тянем лапку. Балет не терпит лени! Вперёд, вас ждёт успех!

– Ты слышишь? – Матильда торжественно подняла указательный палец. – Это знак!

Вжих попытался было возразить, но онемел. С ним вечно так случалось, когда он слишком волновался, – с самого детства. Бульдог только отрицательно замотал головой из стороны в сторону, тряся щеками. Бывший боксёр – в балет? Звезда?.. Но Матильда так грозно поставила лапы в боки и так строго посмотрела на бульдога своим фирменным взглядом с высоко поднятой бровью, что Вжих решил сдаться.

В театр так в театр. Звезда балета так звезда. Скоро сама увидит, как она сильно ошибалась.

Сейчас… или сейчас

– Богемный ужин! – рассмеялась Матильда, выкладывая содержимое сумочки на стол: немного сыра, стручки зелёного гороха и сухарь.

– А у меня вот что. – Вжих выгрузил из худой авоськи чипсы. – Со вкусом мяса.

– Негусто, – ухмыльнулась Матильда.

– Бывало и получше, – кивнул Вжих. – Грузчиком только на запах мяса и заработаешь. Может, опять боксировать? Раз, раз!

Вжих шутливо набросился на Матильду с кулаками. Крыса пыталась уворачиваться, но потом сама перешла в нападение и замахала крошечными кулачками перед носом Вжиха.

– В театр, малыш, в театр! А иначе отправлю тебя в нокдаун!

Матильде удалось допрыгнуть до мясистой бульдожьей щеки, и Вжих притворно повалился на спину.

– Всё, я сдаюсь, только не бей больше! – смеялся он, катаясь по траве.

Крыса приосанилась, поставила лапу на побеждённого бульдога и с драматической интонацией произнесла:

– По праву победителя я требую, чтобы ты завтра же отправился в балет! – А затем привычным Матильдиным голосом добавила: – Тогда и дело у тебя появится, и мясо на столе будет водиться.

– Ладно, как скажете, мадам. – Вжих легко поднялся и склонился в изящном реверансе. – Завтра попробую.

– Не попробую, а сделаю, – парировала Матильда. – Пробовать можно бесконечно. А делать нужно прямо сейчас.

В приподнятом настроении крыса накрывала на стол. В мечтах она рисовала себе Вжиха на большой сцене. От радостных надежд их скромный ужин казался ей роскошнее, чем в домах аристократов. Огарки свечей в облезлом канделябре освещали маленький стол с клетчатой скатертью и отбрасывали тени на тарелки, в которых лежали крошечные кусочки сыра.

– Вот поэтому я и люблю есть при свечах, – прошептала Матильда. – Хотя бы тени лежат в тарелке. И кажется, что ты съел больше, чем на самом деле.