Бравые казаки Часть II "Людас"

   Игнат обратил внимание, что сотник как-то изменился со вчерашнего дня. От былой грусти и подавленности не осталось и следа. В глазах появился неискренний блеск. На верхней губе была свежая рана с запекшейся кровью. Из-под воротника сорочки виднелась внушительных размеров глубокая царапина. Показная веселость Яворного вызывала такое же чувство раздражения, которое испытываешь от назойливой мухи, что все время садится на лицо. Головань сел за стол рядом с Ингой.

   - А, что это у Вас с лицом, сотник? - спросил он Яворного.

   - Да, вот, кошка дома меня не признала, набросилась и поцарапала,- ответил сотник и зло ухмыльнулся.

   У Игната по спине прошла дрожь, и тут же мелькнула мысль: "Неужели ведьма с того света вернулась? Не может быть. Я же сам видел её похороны. В это время Яворной поднялся и сказал:

   - Давайте помянем славного полковника Кульбаса. Уж, он то, наверняка, уже в Царстве Небесном!- Потом поднял кубок с медом и выпил его до дна.

   Гости за столом разговаривали между собой, произносили поминальные тосты за погибшего Кульбаса, за славную Украину. Вдруг, Инга повернулась к Голованю и сказа­ла:

   - Пан полковник, я слышала, как мой муж,- она запнулась и поправилась,- когда был жив, говорил, что Вы хорошо поете. Спойте нам про казацкую славу. Григорий очень любил украинские песни.

   Инга заметила, что она впервые назвала Кульбаса по имени. Все замолчали и смотрели на Голованя. Он взял домру, которую ему принесли. Провел по струнам пальца­ми и запел:

Ой, сто§ть у полі червона калина,
А в козака на серці красуня - дівчина.
Врода §§ тішить й душу зігріває,
Як місяць на небі білим сріблом сяє.
Та, вона для нього холод тільки має,
Бо зовсім не любить, ще й не помічає.
З Батьком - отаманом він піде до бою,
У степу широкім складе головою
Красуня - дівчина хлопця не згадає,
Тільки рідна ненька плачить й пам'ятає.

   Игнат закончил петь. Все молчали. Он взглянул на Ингу и заметил знакомый блеск в её глазах.

   - Спасибо, пан полковник,- сказала хозяйка,- хорошая песня. Только жалко казака, которому так не повезло с возлюбленной. Надеюсь, что с Вами такого не случится.

   Никто, кроме Голованя не понял намека Инги. Гости снова занялись трапезой и своими разговорами. Игнат наклонился к вдове и тихо сказал:

   - Выйди на улицу. Надо поговорить.

   Во дворе, перед усадьбой, стало тише. Люди расходились по своим домам. Приехавшие на поминки, в основном были уже в почтенном возрасте. Кто - помоложе ушел вместе с войском на войну. Сидящие за столом казаки, уже находились в том градусе, когда слышишь только себя, а своего собеседника видишь в тумане. Тем не менее, это не мешало им вести бурные разговоры.

   - А я тебе говорю, что в том бою Голопупенко по дурному погиб!- настаивал, изрядно нагрузившийся горилкой Петро Коцюба.

   - Да, нет. Это черт вмешался и погубил казака,- не соглашался с ним, сидевший напротив его старик.

   - А что черт? Я, например, ни черта, ни самого дьявола не боюсь. Нужно только перекреститься и наплевать в их поганые рожи. И ничего они мне не сделают,- продол­жал Коцюба.

   - А они что, хотят что-то сделать?- удивился его собеседник.

   По всему было видно, что "мудрая" беседа двух старых казаков заходит в тупик. Остальные, сидевшие за столом, находились примерно в такой же стадии общения.

   Инга подошла к стоявшему возле крыльца Игнату. Они направились в сад. Вишни на деревьях уже созрели, окрасившись в темно-рубиновый цвет. Девушка остановилась возле дерева, сорвала ягоду и съела её. Приятный сладкий вкус вишни напомнил Инге, что в жизни бывают и радости, а не только грусть и тоска, которые заполняли её в последние дни. Она, как будто бы начала просыпаться от тяжелого гнетущего сна.

   - Ты когда уезжаешь?- первой нарушила молчание панна.

   - Сегодня. После обеда. Пора на Сичь в полк. А по дороге хочу заехать повидать отца с матерью. Больше года не виделись. Когда еще случай представится?- ответил пол­ковник Головань.

   - Я так и не поздравила тебя с повышением на службе. Я еще тогда, при первой нашей встрече, поняла, что ты будешь атаманом.

   - Инга, я все понимаю,- говорил, не обращая внимания на её слова Игнат,- у тебя сейчас такое состояние. Жизнь затянула тебя в водоворот. Не надо мне ничего обе­щать!- бессвязно продолжал Головань.- Скажи только, ты любишь меня?

   Девушка помолчала, повернулась лицом к полковнику, посмотрела ему в глаза и сказала:

   - Я всегда любила тебя. Я и сейчас люблю. Но пока мы не можем быть вместе. Надо подождать. Со мной что-то происходит. Мне надо разобраться в себе.

   - Ладно, будем ждать,- сказал Игнат и добавил,- у меня есть еще одно дело к тебе.

   - Говори, я слушаю. Ты, ведь, без дела ко мне не ходишь,- упрекнула Голованя панна.