Бразилья

По сценарию это спортивный зал, и герои разглядывают друг друга перед зеркалом. Эдсон передает косяк Капитану Великолепие, тот делает пробную затяжку через маску и выпускает ароматный дым через ноздри. Капитан Великолепие весь одет в титановый и черный: ботинки, брюки, пояс, перчатки, маска, закрывающая лицо. Ее он любит носить даже потом, на расслабоне. Вроде как его видят, а на самом деле нет. Когда он лежит на спине, то живота не видно. Эдсону не так противен его живот, как думает мистер Персик. Ему нравится этот старый хер.

– Эй, герой.

– Что?

– А что ты знаешь про квантовые компьютеры?

– Почему ты спрашиваешь? – Персик передает косяк обратно.

– Да так, говорил кое с кем.

– Говорил кое с кем о квантовых компьютерах?

– По делу. Не доставай меня. Скажи лучше, как это работает?

Гражданская ипостась Капитана Великолепие – это мистер Персик, пожилой профессор теоретической физики, работающий на полставки в университете Сан-Пауло, последний наследник бывшей кофейной плантации Алваранга, супергерой-фетишист, наставник и половой партнер Эдсона Жезуса Оливейры де Фрейтаса.

– Помнишь, я рассказывал тебе про тени и лягушек?

Эдсон/Сестинью извивается в неудобном костюме и прижимается к мистеру Персику. С самой первой нерешительной ласки – причем мистер Персик тогда чувствовал себя куда менее комфортно, чем еще совсем юный и дерзкий Сестинью, – каждая их встреча оплачивалась какой-то историей. Эдсон чувствует, что, как заправский супергерой, может взлететь до заоблачных высот, у него кружится голова от того, что физика рассказывает ему о реальности.

История о тенях и лягушках одна из самых лучших, простая, но заковыристая. В ней есть переход от обыденного к удивительному, странному, но очень важному. Эдсон не уверен, что уже понял весь ее философский и эмоциональный подтекст. Он подозревает, что это не под силу никому. Как и все отличные истории, эта начинается с ужасающе очевидного вопроса: а из чего состоит свет? Не такой уж простой вопрос, на него нельзя ответить, рассекая предмет дальше и дальше, пока уже нечего будет рассекать (хотя Эдсон за время супергеройских встреч выяснил, что даже это верно: у фундаментов есть фундаменты, а их можно разложить на вибрирующие струны типа гитарных, хотя мистер Персик и не придерживается данной интерпретации реальности). Элементарные частицы света – фотоны – похоже, изменяются в зависимости от того, что с ними делают. Если выстрелить единственным фотоном по определенному металлу, то он выбьет с его поверхности электроны. Эдсон сразу вспоминает, как подглядывал за старшими братьями, когда те палили по дорожным знакам из пневматики. А если выстрелить фотоном через две крошечные щели, то произойдет нечто совсем иное. Возникнет рисунок тени, темные и светлые полосы, словно встречаются две волны на луже. Как может единственный фотон пролететь синхронно через обе щели? Не может же быть один предмет двумя в одно и то же время. Физика, как всегда говорит мистер Персик, описывает только физическую реальность. Тогда что же такое фотон – волна или частица? Этот вопрос лежит в основе квантовой физики, и любой ответ на него означает, что физическая реальность кардинально отличается от наших представлений о ней. Ответ мистера Персика таков: когда единственный фотон проходит через щель, то реальный проходит через одну щель, а его призрак – через другую в тот же момент, и происходит интерференция. На самом деле на один-единственный фотон приходится триллион фантомов, большинство из которых так далеки от цели, что никогда не интерферируют с оригиналом. Разумеется, Эдсону хотелось знать, что такого особого в этих частицах, что у них есть двойники. На что мистер Персик ответил – ничего. Физические законы применимы ко всему, и если у фотонов есть призраки, то, значит, ими обладаются и любые другие частицы, и все вокруг состоит из этих частиц. Триллион фантомов Сестинью. Триллион фантомов фазенды Алваранга. Триллион фантомов Бразилии, Земли и Солнца. Всего чего угодно. Существует слово для физической системы всего, и это слово – Вселенная. Существует триллион и даже больше, куда больше, вселенных, таких же реальных для живущих в них Сестинью и мистеров Персиков, их Мальчиков-Загадок и Капитанов Великолепие, как эта. В этот момент Эдсон, у которого закипала голова, подумал: «Возможно, в какой-то вселенной я не стал брать персик, который водитель вытащил из сумки, когда у него не нашлось сдачи для тринадцатилетнего пацана, решившего приглядеть за машиной». Физическая реальность состоит из этих призрачных вселенных, расположенных друг за другом, образуя мультивселенную, и на самых малых, кратковременных и слабых уровнях ворота между вариантами открываются. Эдсон все еще думает об этом: теперь, когда он встретился с девушкой, по работе перебирающей десять в восьмисотой степени вселенных, такая идея кажется ему реальной как никогда. Но при чем тут лягушки?

Ох, все просто, говорил мистер Персик. У лягушки такие чувствительные глаза, что она может уловить отдельные фотоны света.