Бразилия вчера и сегодня

Центральной осью политической жизни послевоенной Бразилии стала проблема национализма. Это было вызвано неравноправным положением страны в общей системе мирового капиталистического хозяйства. Национализм в условиях Бразилии носил многоликий характер. В основе лежала буржуазная идеология национализма — самая распространенная и влиятельная сила в идейно-политической жизни общества, в своеобразной форме отражающая антиимпериалистическое самосознание значительных слоев народа. В определенном смысле национализм проявлялся в реформистской политике правящей буржуазии, особенно в области развития экономики страны. И, наконец, национализм выступал в течение ряда лет в форме стихийного массового движения популистского образца, которое стремилось защитить национальный суверенитет, ослабить давление иностранного (главным образом, североамериканского) империализма. Широта социального состава националистического массового движения порождала неоднородность политических устремлений различных его участников и даже борьбу между ними. Сочетание прогрессивных и реакционных сторон национализма, его внутренняя противоречивость и ее объективная неизбежность, переплетение антиимпериалистических и классовых факторов — все это придавало идейно-политической борьбе в стране крайне сложный и запутанный характер.

Особенно яркие формы национализм приобрел в 50-х годах. К этому времени режим представительной демократии окончательно упрочился. В стране сложился более или менее устойчивый аппарат конституционного властвования национальной буржуазии. В новой системе трабалистская партия играла роль своеобразной левобуржуазной оппозиции, которая пыталась при опоре на народ и под флагом национализма провести ряд реформ по усовершенствованию капитализма. Если до этого националистические акции Ж. Варгаса встречали часто осторожное или даже враждебное отношение, что вынуждало правительство рисковать или навязывать свои решения «сверху», то теперь большинство окончательно уверовало в то, что националистическая программа — это панацея от всех бед. Патриотические одежды буржуазного экономического национализма обеспечили ему поддержку широких слоев, заинтересованных в ослаблении империалистического диктата.

«Националистическое движение, — справедливо отметил Р. Фако, — берет свое начало в кампаниях 40-х годов в защиту нефти и национальной экономики… За этим последовала длительная борьба, завершившаяся поражением трестов, когда в октябре 1953 г. был создан «Петробраз» (государственная нефтяная компания. — Б. К.). Таким образом, непосредственные истоки националистического движения имеют антиимпериалистическую основу»^{138}.

В течение ряда лет оно развивалось стихийно, представляя собой совпадающие по ближайшим целям выступления различных групп и социальных слоев, борющихся против гнета империализма, за проведение аграрной реформы, укрепление государственного сектора, осуществление индустриализации и т. д.

Бразильская буржуазия с помощью идеологии национализма стремилась укрепить свои экономические и политические позиции, а заодно ограничить, притушить классовую борьбу в стране, поставить патриотические устремления масс на службу своим собственным интересам. Довольно отчетливо эту идею сформулировал Жуселино Кубичен (президент Бразилии в 1956–1960 гг.). Идеологи национализма проповедовали идею о том, что для освобождения страны от диктата иностранных монополий следует обеспечить структурную трансформацию капитализма путем усиления экономической роли государства, проведения ряда реформ с целью модернизации сельского хозяйства, налоговой системы, расширения социального законодательства. Главным условием для достижения быстрого прогресса, по их мнению, должна была стать новая «социальная интеграция нации», отказ от классовой борьбы, т. е. подчинение масс политическому руководству со стороны националистически настроенной буржуазии.

Руководящие идеологи бразильского национализма призывали трудящихся отказаться от стачечной борьбы, которая, по их мнению, лишь вносила в массовое националистическое движение ненужные противоречия и трудности. Национализм при этом нередко выдавался за некую надклассовую идеологию. В действительности эта антиимпериалистическая доктрина имела буржуазный характер и представляла в идеологическом отношении немалую опасность для развития революционного рабочего движения. «Каждый националист, — утверждали буржуазные идеологи, — независимо от общественного положения, частной или общественной деятельности, должен ставить превыше всего национальные интересы и бороться в их защиту»^{139}.

На определенном этапе такого рода призывы пользовались популярностью. Однако объективные законы капиталистического развития неизбежно вели к обострению классовых противоречий, исключая какую-либо возможность достижения «социального мира», хотя бы и под флагом национализма.