Бразильский вояж (СИ)

— Это трудное дело, приятель, — говорил он значительно. — Там вмиг признают тебя шпионом папским или каким другим — и останешься без головы. Суд у неверных скорый и обжалованию не подлежит.

— Все ж я знаю, что некоторым удаётся пройти через земли магометан, — оправдывался Ник.

— Это счастливчики, или те, кто отлично знает их языки. Вот с купцами у неверных лучшие отношения. Однако я не вижу в тебе ничего купеческого.

— Ты лишь скажи, как лучше приблизиться к их землям на востоке срединного моря? Я тут человек новый и ничего не знаю.

Испанец подумал, но ответил:

— Лучше всего тебе попасть на остров Кипр. Или другой, поближе к тем берегам. Но лучше Кипр. Он турецкий, а живут там больше греки. Вот оттуда совсем близко до их земель. А там можно спросить у любого, кто ходил с караванами. Дальше ведь одни пустыни с оазисами и то редкими.

— Значит, Кипр. Большой остров?

— Порядочный. Один из самых крупных в море. Крупнее только Сицилия. Я поплавал там десятка два лет. Знаю те воды.

Ник потом ещё с месяц добывал сведения о Кипре, попутно узнал про Мальту, что лежит на полдороге до того острова.

— Тут, приятель, важно к пиратам алжирским или тунисским не попасть в лапы. Сейчас они не так сильны, как прежде, но тоже шалить не перестали. Обирают знатно и в рабство продают нашего брата. А кто тебя выкупит? На это денег мало отпускают наши владетельные сеньоры.

Поскольку Севилья оказалась самым крупным портом Испании, Нику легко было добывать разные сведения про уголки моря на востоке. Но Кипр так и остался главной точкой, куда надо попасть непременно. В порты дальше Кипра суда христиан почти не ходили.

Попутно Ник узнал про торговлю драгоценностями и украшениями. Это тоже его интересовало. Рынок здесь был богатым, и сбыть приличную вещь оказалось нетрудно. Опасность подстерегала позже, когда деньги будут уже в кармане. Обязательно найдётся бандит, который возжелает чужого. А таких в городе хватало и трудно уследить хоть за одним. Многие рядятся в приличные платья и следят, кто продаёт и кто покупает. Это он сам убедился, понаблюдав со стороны.

— Алма, — предупредил он жену, — украшения продавай только в крайнем случае, и только знакомым, без посредников. Тут полно жулья. Тут же обдурят.

— Надо посчитать, сколько у нас денег осталось, — предложила она. — Ты тоже с собой возьмёшь. Хорошо бы спрятать всё от греха подальше.

— Так и надо сделать, Алмита. Мы с сестрой так тоже поступили. Но я всё же главный клад скрыл. Потом, правда, показал его. Теперь сомнения душат.

— Почему, Ник? Она могла присвоить себе все?

— То-то и оно. Есть такие сомнения, но их надо проверить. Я больше грешу на её мужа, у которого я работал. Чем-то я ему не угодил. Потому приказал меня в море убить. Я и на сестру подумываю, но тут тоже сомнения. Мы с нею всегда жили мирно и в дружбе. Кстати, она немного на тебя похожа по характеру. И почти ничего не унаследовала от матери. Не то, что я.

— Она красивая? — как-то с долей ревности спросила Алма.

— Да! У нас мама было красивая, да и отец, далеко не уродом помню.

— Значит, ты и там пользовался успехом у девчонок? — глаза Алмы подозрительно прищурились.

— А как же! Но тогда я мало на них обращал внимание. Больше думал, как нам не помереть с голоду. Деньги тоже опасались тратить, как и здесь.

— Когда собираешься уходить в море? — спросила она с грустью.

— Скоро нашему Витору исполнится три месяца — тогда и попробую. Ещё не все выяснил про пути-дорожки. Хочу всё это проделать побыстрее. И индийское одеяние необходимо приготовить. Без него нечего и думать туда ехать.

— Ох и рискуешь ты, глупый! Постарайся вернуться живым, мой супруг! Буду с нетерпением ждать и молиться каждый день.

Отметили три месяца Витору, и через две недели как раз появилась возможность уйти на Кипр прямо из Севильи. Греческое судно отправлялось по купеческим делам именно на Кипр, а потом по островам Архипелага.

Владелец судна и его капитан с неохотой взял Ника на борт.

— Вам, сеньор, следует знать, что христиан в тех местах не жалуют. Никто вам не сможет оказать помощи.

— Но я не христианин, сеньор! Я исповедую индуизм. Моя мать, Панарада, чистая гуджаратка.

— Тогда у вас имеется возможность избежать казни, сеньор. Я и то долго добивался позволения торговать в турецких водах, а в арабских и мне трудно. Хотя с турецкими бумагами это тоже возможно.

— Мне ведь дальше надо пробираться, господин. В Индию. Решил, что морем будет дальше и дольше, а для меня время играет большое значение. С Кипра я смогу перебраться в порт на Красном море?

— Тоже далеко, господин. Можно до Газы дойти с Кипра. Это два дня хода даже на малом судёнышке. А там только караваном до Красного моря. Это недели две пути, а то и три.

— Это же намного быстрее, чем вокруг Африки, господин. А морем до Дамана я смогу за месяц дойти. Так мне говорили в Севилье знающие люди. Надо лишь подгадать с муссоном.

— Как знать, господин. Но желаю вам благополучного пути хотя бы до Кипра.

— Пираты? — спросил Ник с беспокойством.