Бредорассказики

Иван молчал, чувствуя, как краска заливает лицо. Вот почему он весь семестр пьянствовал и гонялся за юбками, вместо того, чтобы писать? Вон, Лёня Кайнов вдесятеро длиннее поэму написал, и всё у него получилось как надо. У экзаменаторов тоже, конечно нашлись претензии, но лодка-то удалась. На ней плавать можно. А это…

— На моделях работало, — промямлил он. Разумеется, это было враньём.

— Эх, Иван, — вздохнул научрук. — Жду вас через неделю на допзащите. Постарайтесь до той поры не тратить время на девушек и займитесь учёбой.

— Иначе мы поставим вопрос о вашем отчислении, — добавил декан, и сердце у Ивана упало.

* * *

— Ну не козлы ли? — возмущался он час спустя, опустошая то ли третью, то ли четвёртую пивную кружку. — Я почти собрал эту лодку! Трёх слов не хватило! Трёх, Наташа! Трё-ё-ёх! Руль, киль и мачта!

— Ой, Ваня, тебе надо просто успокоиться, — миловидная барменша, которую Иван очень ценил за объёмный, затянутый в тугое платье бюст и определённую лёгкость поведения, поставила перед ним тарелку с закусками. — Давай вечерком сходим в театр?

— Нет! Мне надо учиться! — он схватил кружку и разом выпил половину.

— Да-а-а, крепко тебя задело, — рядом плюхнулся довольный Леонид Кайнов. — Мне зато «отл.» вывели, хотя о метафорах во второй строфе спорили — жуть! Наташка, пива! И себе налей, я угощаю!

— Тебе-то легко, — вздохнул Иван. — Если б я нашёл эти три слова, мне хотя бы «удовл.» поставили бы. Для перехода на четвёртый курс хватит.

— Значит, нужно найти эти слова, — рассудительно заметил Лёня. Наташа подмигнула ему. — Всё и правда легко.

— Ну и как это сделать?

— Не знаю. Я твою структуру стихосложения вообще не понимаю. Архаика. Так бы подсказал, но тут разве что заново переписывать.

— А кто тогда может помочь?

— Ну… — Лёня задумался. — Я таких и не знаю. Можно заглянуть в «Песнь об Илье Маринове», там метафор красивых много. Для лодки тоже найдутся.

— Её все преподы наизусть знают, заметят сразу. Нет, это не годится.

— Вань, а ты слышал про Антона Випуна? — вдруг спросила Наташа.

— Кто ж про него не слышал, — проворчал Иван. — Мастер запретной магии, пугало для перваков.

— Ну да. Вот он тебе и поможет.

— Так он же чернокнижник!

— Зато умный, как все твои преподы, вместе взятые.

— Гиблое дело, — Лёня допил пиво и протянул кружку Наташе. — Налей ещё, милая.

— Ага, — согласился Иван. — Приду на экзамен, ляпну пару запретных слов, и буду как Випун, жить отшельником.

— Может, он совет даст. Сходи. Хуже-то не будет.

Иван задумался. Сегодня он уже ничего не придумает — нельзя творить, когда обуревают такие чувства. Ну то есть можно, но явно не песню для постройки лодки.

Наташа или старый мастер запретной магии?

Выбор был очевиден.

* * *

Стены города остались далеко позади. Вокруг потянулись сначала грязные пригороды, а потом и вовсе отдельные дома, окружённые покосившимися заборами. Особняки дворян лежали на другой стороне города, так что здесь никто не спешил наводить порядок.

— Кажется, здесь, — Иван огляделся. — Точно, здесь.

Табличка над покосившейся халупой гласила:

Антон Випун

Просьба поэтам: не беспокоить

Проигнорировав эту фразу, Иван забарабанил в дверь.

— Пошёл нахуй! — донеслось изнутри.

Иван оторопел. Он, конечно, знал, что Випун — знаток запретного, но не ожидал, что чернокнижник применяет ЭТО и в обычной речи, да ещё так сразу.

— Послушайте, сударь, мне нужна помощь! — крикнул он.

— А я говорю, пошёл нахуй! Табличку не видишь что ли, уёбок тупорылый?

Тут Иван разозлился. Он, значит, пришёл, готов сделать что угодно, лишь бы мастер помог ему, а в ответ — такое?

Он оглянулся. Двор как двор, хотя вон ржавая наковальня валяется. И молот рядом, тоже ржавый. Ну что же…

Первый же удар едва ли не высек искры из старого металла. Ещё один — получилось не так гулко, как было бы с колоколом, но тоже ничего. И раз! И раз! Наковальня отзывалась, будто живая.

— А ну хватит стучать, пидрила! — заорал Випун откуда-то из глубин халупы.

Да и чёрт с тобой, решил Иван. Клин надо вышибать клином. Кое-какие запретные слова он знал, и теперь настал час ими воспользоваться.

— Слышь, ты, уебанище! — рявкнул студент, занеся молот в очередной раз. — Я только что променял вечер под боком сисястой девки на поход в эту сраную дыру, и если ты мне не поможешь, я устрою под твоими окнами ёбаную кузницу и буду стучать по наковальне так, что у тебя мозги из ушей полезут!

Дверь распахнулась.

— Вот теперь я слышу речь не мальчика, но мужа, — пророкотал стоявший на пороге великан. — Не хватает образности, но в целом неплохо, неплохо.

— Чего? — растерялся Иван и опустил молот.

— Ты прошёл испытание.

— Но… я же…

— А, ладно. Чего тебе?

— Я не займу у вас много времени, сударь, — Иван взял себя в руки. — Меня зовут Иван Мойнен. Мне нужны три слова.

— Чё за три слова? — Випун вышел и прикрыл дверь. Пустить гостя внутрь он не пожелал.

— Чтобы построить киль, руль и мачту у лодки.

— Э, братан, ты хватил. Экзамен, что ли? Курсовой?

— Ну да.

— Понятно. Дай свою писанину, без контекста так сразу я не скажу.