Брегет хозяина Одессы

Она хотела сказать, что знает его желание и рада, что оно не касается денег, но промолчала. Каждый приходил к алтарю со своими сокровенными мечтами. И, наверное, их лучше не озвучивать. Сергей поднял глаза к небу и что-то прошептал. Ему показалось, что теплые дружеские руки легли на плечи, словно ободряя, и его губы растянулись в улыбке. За весь сегодняшний день он ни разу не вспомнил о письме и, естественно, не сказал об этом Рите. Зачем ее тревожить? Зачем думать о плохом в таком прекрасном месте? Ему было так хорошо, что хотелось остаться здесь хотя бы на день, посмотреть, как первые лучи солнца падают на алтарь… Но, к сожалению, его ждали другие дела.

Находясь в центре причудливого каменного цветка, Ивашов понял, что найти тайник – это его долг, и он обязан это сделать – так же, как и найти убийцу отца и его жены. Он сжал руку Риты и потянул ее вниз:

– Нам пора.

Они долго спускались по горной круче, не говоря ни слова. Каждый думал о своем и боялся вторгаться в мысли спутника. Когда они, наконец, оказались у машины, Сергей кивнул Рите:

– Садись.

– Подожди немного, – она достала мобильный из неизменного рюкзачка и улыбнулась: – Как хорошо, что ловит. Мне нужно кое-что посмотреть в Интернете.

Она ловко и быстро нажимала нужные буквы, забивая что-то в поисковик, и вскоре удовлетворенно кивнула:

– Давай сядем в машину. Я нашла это стихотворение и хочу, чтобы ты его послушал.

– Какое стихотворение? – удивился Сергей.

– «Единственные дни» Бориса Пастернака, – пояснила она. – Помнишь, в зашифрованной записке твой отец использовал целую строчку из этого стихотворения – «И дольше века длится день».

– По правде говоря, я никогда не придавал ей значения, – признался Ивашов, потирая лоб. – Возможно, это философское изречение, и отец намекает на такие сакральные места. Если в один миг я пересмотрел всю свою жизнь, разве нельзя сказать, что день в них длится дольше века?

– Чтобы быть в этом уверенным, давай все же прочитаем стихотворение, – и Рита начала спокойным голосом:

На протяженье многих зим
Я помню дни солнцеворота,
И каждый был неповторим
И повторялся вновь без счета.

И целая их череда
Составилась мало-помалу —
Тех дней единственных, когда
Нам кажется, что время стало.

Я помню их наперечет:
Зима подходит к середине,
Дороги мокнут, с крыш течет,
И солнце греется на льдине.

И любящие, как во сне,
Друг к другу тянутся поспешней,
И на деревьях в вышине
Потеют от тепла скворешни.

И полусонным стрелкам лень
Ворочаться на циферблате,
И дольше века длится день,
И не кончается объятье.

Последнюю строчку она произнесла с особенной интонацией, наверное, чуть мягче и задушевнее, чем другие.

– Ну как? – спросила Рита Сергея, внимательно слушавшего. – Теперь ты понял?

Он посмотрел на нее и заморгал:

– Понял? Что я должен был понять?

Она недовольно скривилась:

– Ты вообще понял, о чем стихотворение? Почему оно называется «Единственные дни»?

Ивашов покачал головой:

– Наверное, я что-то упустил, но мне кажется, что дни солнцеворота – это дни равноденствия.

– Вот именно! – Рита подняла вверх указательный палец. – Дни равноденствия. А теперь давай попробуем по-другому взглянуть на записку отца. Крым, место силы, Стоунхендж, дни равноденствия. Последнее очень важно, оно оказалось ключом к разгадке. Жаль, что я поздно это поняла.

Ивашов подался вперед и спросил, задыхаясь от волнения:

– Ты знаешь, где находится тайник?

– Знаю, почти уверена, – проговорила она и победно вскинула на него свои черные глаза. – Если мы и там ничего не найдем, я сдаюсь. Плохой из меня геокешер.

Он схватил ее ладони в свои:

– Расскажи… Умоляю, не молчи.

– Я виновата в том, что сама направила наши поиски не в то русло, – начала девушка, покраснев, – я изначально отмела менгиры, хотя их тоже называют крымскими Стоунхенджами. Видишь ли, в записке было сказано о храмах, но только теперь до меня дошло – по мнению ученых, они возводились на месте древних святилищ.

Сергей почувствовал, как покрывается потом:

– Продолжай.

– В Крыму есть один менгир, Бахчисарайский, который считают древней обсерваторией, – говорила девушка. – Напротив этого менгира в скале вырублен грот, в гроте есть круглое отверстие. В день весеннего солнцестояния солнечный луч единственный раз в году через отверстие попадает на вершину менгира. Я думаю, что твой отец спрятал что-то в гроте.

Ее слова показались Ивашову убедительными. Он стукнул по рулю и скомандовал:

– Поехали.