Брегет хозяина Одессы

– В тот день я возвращался вечером от приятеля. Он попросил помочь ему с ремонтом. После работы мы пропустили по сто граммов, немного поговорили. Знаете, как это бывает… Слово за слово. В общем, засиделись до полуночи. Помню, я посмотрел на стенные часы в его комнате и ужаснулся… Сонечка давно ждала меня, волновалась. Я подхватил сумку с вещами и почти побежал домой. Приятель живет в двух автобусных остановках от нас, но я не стал ждать транспорт. В такое время автобусы обычно уже не ходят. Вам известно: если идти к нашему дому, нельзя не пройти мимо дома дяди Моисея. Я приближался к его забору, когда увидел, что калитка распахнулась и оттуда выбежали двое мужчин. У обоих что-то было в руках, но из-за тусклого света фонарей я ничего не разглядел. Я и мужчин-то этих как следует не разглядел…

Оперативник и следователь снова переглянулись. Все, о чем рассказывал Гуров, выглядело правдоподобно.

– Продолжайте, – кивнул Беспальцев и пригладил жидкие волосы.

– Когда я увидел тех, двоих, – срывающимся голосом заговорил Андрей Иванович, – меня будто ударило током. Свет в доме дяди не горел, и я забеспокоился. Знаете, зашевелилось какое-то нехорошее предчувствие. Я открыл калитку, которая оказалась незапертой, и прошел на участок. Дверь в дом тоже была открыта. Я толкнул ее и прошел в комнату. Он лежал на полу в той позе, в какой обнаружили его вы…

– Почему вы так уверены? – поинтересовался майор.

– Потому что я не трогал тело. – Гурова передернуло. – Клянусь вам, я его не трогал! Вернее, не переворачивал. Я кинулся к нему, думая, что дядя еще жив, что я могу чем-то помочь, дернул его за плечо, но он не шелохнулся. Тогда я потрогал артерию на шее. Пульса не было. Он оказался мертв, понимаете?

– И вы даже не попытались вызвать «Скорую», – укоризненно заметил Горемыкин.

– Да потому что она тоже ничего бы не сделала, – взволнованно произнес Гуров. – Я же сказал: он был мертв.

– Знаете, первое впечатление бывает обманчиво, – наседал оперативник и, словно сдавшись, махнул рукой. – Ладно, допустим, вы подумали, что он мертв. В таком случае вызывают милицию. Вы не сделали и этого.

Гуров скривился, его рот стал похож на подкову.

– Я не стал вызывать милицию, потому что вы решили бы, что это я убил дядю, – пролепетал он. – И я ничем бы не доказал, что этого не делал. Разве у вас нет такого постулата: тот, кто вызывает милицию, подозреваемый на девяносто процентов?