Брэкстен

Я качаю головой, отказываясь принять любезно предложенный им выход.

— Наше присутствие важно. Возможно, это единственный шанс поймать того, кто стоит за всем этим. Кроме того, я готовилась здесь несколько часов, и не могу позволить, чтобы все усилия пропали даром.

Шутка неуместная, в его глазах отражаются муки борьбы.

— Я хочу сделать это, Брэкстен, — уверяю я. — Мне нужно это сделать. Не только для того, чтобы помочь обнаружить угрозу, но я хочу испытать себя. Хочу знать, каково это — пойти на пикник. Хочу знать, каково это — участвовать в гонке на трех ногах.

Сделав паузу, судорожно сглатываю.

— Я хочу знать, каково это — чувствовать себя нормальной, даже если это всего на несколько часов.

Что бы он ни увидел на моем лице, это заставляет его смягчиться.

— Хорошо, но я хочу, чтобы ты всегда находилась на расстоянии вытянутой руки от одного из нас, ты поняла? Никуда не ходи одна. Даже в туалет.

Я киваю.

— Я поняла.

Большим пальцем он ласкает мою щеку, изучая меня.

— Я рядом, Алиса. Ты ведь знаешь это, да?

Я льну к его прикосновению.

— Да, всем сердцем и душой.

Похоже, ответ ему нравится.

— Пойдем, давай покончим с этим.

Взяв его за руку, следую за ним из комнаты.

Надеюсь, тот, кто это делает, появится сегодня, и полиция сможет его поймать, чтобы мы, наконец, смогли раз и навсегда оставить все позади.

Глава 16

Брэкстен

Когда мы прибываем на пикник, устраиваемый ежегодно в Оук-парке, там полно жителей Винчестера и близлежащих округов. Парк, с пешеходными тропами, мраморными фонтанами и памятниками гражданской войны, располагается в центре города и является основной исторической достопримечательностью города.

Пока все заняты своим делом, — едят, смеются и общаются, — мы с братьями наблюдаем в надежде обнаружить врага. Несколько людей Крейга делают то же самое, прогуливаясь по парку и высматривая что-нибудь подозрительное.

Этот ублюдок здесь. Я чувствую это каждой клеточкой своего тела. Вне зависимости от того, скрывается ли он в тени или среди незнакомых лиц, я не сомневаюсь, что он наблюдает.

Я чертовски нервничаю, когда Алиса вот так стоит на открытом месте. Если бы не ее лучезарная улыбка, я бы отвез ее обратно на ферму, но, несмотря на обстоятельства, она, похоже, действительно наслаждается жизнью.

С того момента, как я привез ее к нам, ей удалось вписаться не только во все аспекты моей жизни, но и в жизнь остальных. Наблюдая, как она помогает моему отцу и Гвен раздавать еду у их палатки, и как смеется с Райан и играет с Ханной, я лишь убеждаюсь в том, что уже и так знал. Знал с того самого дня, как нашел ее. Ей суждено быть здесь, со мной и моей семьей.

Она предназначена мне.

— Нам нужно поговорить, — привлекает мое внимание Крейг, сидя за столом для пикника напротив меня и братьев. — Я немного покопался в деле того приюта и наткнулся на кое-какую интересную информацию.

Упоминание о той дыре выводит меня из себя, но я сохраняю спокойствие и расслабленность.

— Да, и какую же?

— Для начала, нет никаких записей о присутствии там кого-то из вас.

Шок удерживает меня на месте, вынуждая молчать.

— Что ты сказал? — спрашивает Джастис, будто неправильно его расслышал.

— Я просмотрел каждого, кто когда-либо попадал в то место, и не нашел ни одного упоминания ваших имен.

Мы с братьями переглядываемся, на моем лице отражается непонимание.

— Я также нахожу невероятным совпадением то, что как раз в то время, когда вы трое сбежали оттуда, случился пожар, а среди пепла обнаружили главного надзирателя, забитого до смерти.

Его подозрение направлено прямо на нас.

— К чему, черт возьми, ты клонишь, Клемсон? — раздраженно спрашивает Нокс.

— Ты знаешь, к чему я клоню, — парирует Крейг. — Я устал от того, что вы, парни, ходите вокруг да около. Пришло время начать говорить и сказать мне гребаную правду!

Джастис застывает рядом со мной, готовый нанести ответный удар, но я поднимаю руку, останавливая его.

Это касается меня.

— Хочешь правды, Крейг? Вот она. — Наклонившись через стол, говорю тихо, но серьезность того, что я собираюсь раскрыть, невозможно сдержать. — Хоббс был больным сукиным сыном, который любил мучить маленьких мальчиков, прежде чем оттрахать их в задницу. Он привязывал их к столбам и бил плетьми до тех пор, пока мясо не сходило с костей.

От воспоминания о той давней ночи в животе возникает резь.

— Не важно, сколько из нас молило о помощи, государство не слушало, и они продолжали бы приводить мальчиков к извращенному ублюдку. Так что, да, он мертв, и без него мир стал чертовски лучше.

Мой ответ заставляет его отшатнуться, его плечи сникают.

— Слушайте, мне не нужно знать подробности или даже ваше участие в этом. На самом деле, я бы предпочел не знать, — говорит он. — Мне только нужна информация, может ли это иметь какое-то отношение к тому, что происходит сейчас.

— Ты сам сказал, что он мертв, — напоминает Джастис. — Не понимаю, как это может быть связано.