Брелок с тайным посланием

Но сегодня двор был кабиной инопланетного корабля. У них случилась проблема с топливом и пока дозаправщик со скоростью сто миллионов км. в час мчится на помощь где-то из области Альфа Центавра, им пришлось сесть прямо посреди большого города, населенного человеками. Командир корабля, разумеется, Лешкин. Нет, конечно, у него есть и другое имя, цифровое и звучное, как боевой клич. Но все по привычке зовут его Лешкиным. Так уж у них, инопланетян из седьмого пояса далекой Бетельгейзе (это звезда такая, типа нашего солнца) заведено. И еще у них принято звать друг друга так же, как зовут себя хозяева планеты, на которую они прибыли. Ведь с хозяевами следует считаться. А то они, неровен час, обидятся.

Взойдя на борт корабля, Лешкин по привычке внимательно осмотрел внутренне помещение. Все вроде было на местах: в углу, неподалеко от входа в подъезд стояло два мусорных контейнера, то бишь, две солнечные батареи. ни усердно поглощали тепло. У дальней стены, присыпанной снегом, стоял старенький «Москвич» – его хозяин по фамилии Кувалдин уже несколько лет грозил выбросить машину на свалку, но в все руки не доходили. Но для Лешкина это была не просто старая легковушка – это был испытательный трансформер. Опустившись на новую планету, они в первую очередь посылали на разведку испытательный трансформер. Он брал пробу грунта, образцы почвы, воды и воздуха, определял наличие опасности. А иногда и первым вступал в бой с враждебной цивилизацией, превращаясь то в танк, то в самоходный бункер, а то в установку залпового огня.

Посреди двора, на площадке окруженной низким деревянным бордюрчиком, желтела свежим песком ремонтная яма – туда корабельные механики оправляли всякие хитроумные агрегаты. Например, сломанные звездолазы – это такой агрегат, способный пробраться куда угодно. Рядом с ней расставили ноги две качели: установки для поддержания формы в условиях невесомости. На одной из них усиленно поддерживал форму младший пилот корабля Боря Буркин. Маленький, плотный, в вязаной шапке с помпоном (устройство для отправления космических сигналов), он усердно выгибался всем туловищем, потом приседал, и качнув телом тренировочный агрегат, летел вверх, чтобы через секунду, снова оказаться внизу.

– Продолжайте тренироваться! – отрывисто бросил Лешкин, остановившись подальше от качели.

Пилот Буркин подогнул колени, взвизгнул, взлетел в воздух и оттуда крикнул:

– Чего ты там бормочешь?

На корабле, ведомом Лешкиным, поддерживалась железная дисциплина. Но только в полете. Если корабль садился на поверхность какой-либо из планет, Лешкин позволял астронавтам расслабиться. Поэтому и на вопрос Буркина он не ответил, а только энергично махнул рукой: дескать, продолжайте!

–А ты чего не в школе, Лепа? – крикнул Буркин.

Лешкин спокойно относился к разным прозвищам. Его называли Лешкиным, Лехой, Леханом, Плешкой, а дядя Саша из второго подъезда и вовсе звал его Алексейченком, и ничего – все это было вполне терпимо. Но когда называли Лепой, он был готов тут же ринуться в бой. Трудно сказать, в чем тут было дело, но эту кличку Лешкин не переносил. В этом словосочетании ему слышалось нечто пренебрежительное и обидное. Оно и звучало как-то противно, хлюпающе – Ле-па – как шлепок по голой попе.

– Чего замолчал, Лепа? – засмеялся Буркин.

Лешкин стоял и молчал, чувствуя, как горячая волна катится откуда-то из области живота к лицу. Он пошевелил пальцами, не вынимая руку из кармана куртки и тут же всеми кончиками ощутил горячу поверхность пластмассы. Брелок!

Лешкин вынул его из кармана и стал разглядывать.

Брелок был небольшим, примерно размером с зажигалку. Серая, гладкая пластмасса, овальные края. Такими обычными пользуются владельцы автомобилей – включают сигнализацию. И если бы не два больших глазка на боковой поверхности брелка – фиолетовый и зеленый – и желтая кнопка в левом углу, Лешкин тоже решил бы, что брелок автомобильный. Но в том-то и дело, что на брелках глазки обычно меленькие – крохотные, едва светящиеся точки. Похожий брелок был у дяди Саши, таким пользовался сосед Кувалдин, владелец «Москвича». Но у его брелка глазки были слишком крупными и яркими, словно глаза у речной стрекозы. Тусклые огоньки ворочались в них, как две разгорающихся спички.

– Чего это у тебя? – удивленно спросил Буркин. – Лешкин, дай посмотреть!

Увлеченный брелком, Лешкин даже не обратил внимание, что Буркин уже спрыгнул с качели и стоит рядом.

– Нельзя, – тихо сказал Лешкин. – Это волшебный брелок!

– Так уж и волшебный?

– Да, волшебный!

– А вот и не волшебный!

– Не веришь?

– Не-а!

Лешкин и сам не понял, почему он так сказал. Но в этот момент он уже знал, что не ошибся.

– Смотри! – сказал Лешкин и вытянул перед собой руку.

Он едва притронулся к кнопке, как все пространство двора – деревья, каменные бордюры, качели, мусорные баки – стало вдруг отчетливым и крупным, как будто Лешкин видел все это сквозь увеличительное стекло. И еще ему показалось, что на двор опустился стеклянный купол – так тихо стало вокруг.

И посреди этой тишины вдруг явственно раздался вздох.

– О-о-х! – сказал кто-то.