Бремя белых

Но было еще большей несправедливостью считать, что все «пролетарские» или все крестьянские дети рвутся в ученые, поэты и государственные деятели. Было просто глупо считать потенциальными талантами и гениями любых «людей из народа». А именно так ведь и считали. Было в 1920-е годы целое учение: «талгенизм». Согласно «талгенизму», только злой царизм не дал развернуться «народу», а теперь, при советской власти, сразу появятся их толпы.

Впрочем, еще французский утопист Франсуа Мари Шарль Фурье (1772–1837) полагал, что торжество его идей и совместный труд людей преобразят мир так, что на орбите Земли появятся шесть лун, климат Северного полюса будет более мягким, чем в районе Средиземного моря, а воды морей превратятся в лимонад.

Творческие способности людей невероятно раскроются. В мире будут жить 37 миллионов поэтов, равных Гомеру, 37 миллионов математиков, равных Ньютону, и 37 миллионов писателей, равных Мольеру.

Как мы знаем, эти представления оказались, говоря мягко, неверными. Мало ли кто что придумал.

К вопросу о справедливости

Политически корректные люди обожают говорить о справедливости. Справедливость они понимают своеобразно: как формальное равенство прав, независимо от личных качеств и личных заслуг. Неважно, каков ты — главное, сделать тебя как бы равным.

…Так понимали справедливость мужики, ломавшие машины Левина, и дворня сукина сына, искалечившего жизнь крепостного художника. А еще так понимают справедливость во всех первобытных племенах.

Такое понимание справедливости приводило и приводит к самым чудовищным последствиям: именно потому, что в этом бреду совершенно отрицается естественное неравенство людей.

В качестве примера я расскажу историю из жизни австралийских аборигенов. Мне доводилось ее рассказывать один раз, в книге «Предки ариев»,[226] придется еще раз повторить.

Жил в Австралии такой Элеа, с родовым именем Наматжира, абориген из племени аранда. Родился он 28 июля 1902 года на Северной территории, близ столицы этого штата, Алис-Спрингс.

Поблизости располагалась лютеранская миссия Херманнсбург, куда соплеменники Наматжиры часто наведывались, чтобы послушать проповеди священников. Других развлечений ведь не было. Отец будущего художника даже крестил своего сына. При крещении его нарекли Альбертом, а шаман совершил над мальчиком обряд, посвящающий Наматжиру в члены племени аранда.

Когда Наматжира вырос, он совершил тяжелое преступление против законов племени: женился на даме из другого племени, нарушил волю старейшин. Если бы в Австралии не жили белые, конец бы нарушителям законов! А тут получилось — не конец: беглец из племени стал работать погонщиком верблюдов. Еще он изготовлял традиционные рисунки — самодельные копии наскальных рисунков. Никого они особенно не интересовали.

Опять же, если бы в Австралии не жили белые, никого бы таланты Альберта-Наматжиры так бы никогда и не заинтересовали. А тут в Херманнсбург приехал из Мельбурна профессиональный художник Рэкс Баттерби. Он собирался написать серию местных пейзажей и нанял Альберта-Наматжиру в качестве проводника. Альберт с интересом наблюдал, как работает художник: он ведь сам рисовал. Однажды он попросил у нанимателя кисть, бумагу и акварели и уверенно нарисовал пейзаж в стиле Баттерби.

Художник был поражен способностями аборигена, начал учить его рисованию. Взамен Наматжира водил Баттерби по самым замечательным пейзажам, какие только знал. Альберт оказался очень способным учеником, вскоре у него появился свой стиль. Акварели Наматжиры были такими тщательными, с такой прорисовкой деталей, что их можно было использовать как пособия для изучения природных ландшафтов Центральной Австралии.

В 1938 году в Мельбурне прошла первая выставка Наматжиры. Успех! Большой успех! Все картины нового художника были проданы. Не меньший успех сопутствовал его акварелям в Сиднее и Аделаиде.

Наматжира очень много работал. Сотни, тысячи акварелей, причем не в ущерб качеству! Слава австралийца распространилась далеко за пределы Австралии, о нем заговорили в Англии и Америке. В 1953 году он был в числе наиболее уважаемых австралийцев, которым было поручено встречать королеву Елизавету II в Австралии. За рисунки и талант королева наградила его медалью.

Еще раз подчеркну: всю свою карьеру Наматжира сделал исключительно в белом обществе. Для соплеменников он был чужаком и изгоем: нарушил брачные законы, да еще сбежал. А его творчество им было совершенно неинтересно.

Сложность в том, что Наматжира не только рисовал… Еще он пил. Пил безобразно, доходя буквально до скотского состояния. Что поделать! В его организме не было алкогольдегидразы. Мельчайшая доза — и последствия совершенно ужасны.

«Прогрессивная общественность», конечно же, объяснила причину этой «слабости» художника. Он ведь не был гражданином Австралии! Негражданин, как бы ни были велики его доходы, не мог купить землю и дом. Вот Наматжира не выдержал этого чудовищного унижения, изобретенного мерзкими расистами. Не выдержал и запил.