Бремя белых

Но если в общем и целом все расы свободно скрещиваются со всеми, то какие же биологические реалии стоят за расами?! Ответа на этот вопрос я ни в какой литературе пока что-то не обнаружил. По-видимому, и «большие» и «малые» расы, и все популяции человека различаются на том уровне, который для более примитивных видов просто не очень важен.

Скажем, бурый медведь образует то ли 5, то ли 8, то ли даже 18 подвидов, причем внешне эти подвиды различаются больше, чем пигмеи отличаются от северных европейцев или от австралийцев. Судите сами: рост пигмеев Африки у мужчин составляет 144–150 см и вес — порядка 40–50 кг.

Средний рост европейцев-австралийцев — 188 см при весе в 90–100 кг. Разница примерно в два раза.

У бурых медведей популяции, живущие в Сирии, имеют вес порядка 80–90. А на Камчатке средний вес самца — 500–600. Американского гризли — порядка 400–500 кг. Камчатский медведь в 7–8 раз крупнее сирийского… При том, что камчатский медведь и сирийский вполне могут иметь общих детенышей.

Судя по всему, что мы знаем, поведение, умственные способности и семейное поведение медведей разных популяций, их отношение к самкам и детенышам практически никак не различаются. А для людей именно это самое важное — намного важнее размеров, цвета кожи или вкуса горького и кислого.

В общем, много неопределенного и мало понятного в биологическом делении человека. И в делении рода человеческого на расы, и в разделении людей одной популяции, но обладающих разными качествами.

Но это все такое… скучное, позитивное, научное… Из всех этих сведений никак не вытащишь обоснований того, что именно ты принадлежишь к расе особенно хорошей и совершенной.

Европейцам же очень хотелось просто и однозначно разделить род людской на простые и однозначные «сорта». Им было важно доказать самим себе, что они относятся к некому высшему сорту и имеют право считать себя выше других. Опираясь на упрощенное до идиотизма понимание расы, они и перешли от теории к практике.

От теории к практике

Еще до Второй мировой войны практически во всех государствах действовало множество дискриминационных законов. Законы это были разные и применялись по-всякому, но тем не менее. Возникали, конечно, весьма разные ситуации. Гарин-Михайловский рассказывает, какое неприятное впечатление произвела на него обычная практика на международных пароходах: сажать китайцев за отдельный стол от европейцев.[65] Ему объясняют — вот, японцы научились себя вести, как мы, их и посадили вместе со всеми.

Китайцев европейцы и правда считали людьми второго сорта. Даже американцы, которые остро нуждались в китайских рабочих на Западе, буквально задыхаясь от тогдашнего малолюдства. Забавно читать описания китайцев у Брет Гарта, для которого они были чем-то вроде инопланетян,[66] рассказы Джека Лондона, в которых утверждается: белые никогда не смогут различить двух китайцев, они все для них на одно лицо. Один из его рассказов и построен на том, что европейцы принимают одного китайца за другого и отрубают ему голову, а преступник остается на свободе.[67] В другом рассказе Джека Лондона китайца-миллионера не пускают в отель, а он покупает этот отель, и увольняет не пустивших его американцев.[68]

В интонациях автора звучит откровенное злорадство, и оно вроде вполне оправданно, но ведь не все китайцы могли скупить отели, практиковавшие дискриминацию.

Бытовая дискриминация японцев действительно отошла в прошлое сразу после того, как Япония вывела в океан неслабый флот и начала претендовать на участие в разделе колоний. Сразу стало видно «своих».

Впрочем, во время Второй мировой войны в США интернировали ни много ни мало 112 тысяч американцев японского происхождения. Они были гражданами США, порой с одной четвертой и даже одной восьмой японской крови. Но это как-то не остановило американцев. «Гадюка остается гадюкой, где бы она ни снесла свое яйцо. Так и американец, рожденный от родителей-японцев, вырастает для того, чтобы стать японцем, а не американцем» — так писали в американской прессе.[69] Писали потомки англо-саксов, ирландцев, немцев, шведов, славян, итальянцев и французов.

В колониальной Индии «бесхвостые павианы» должны были знать свое место — даже если служили англичанам. Чиновники-индусы из Индийской национальной службы ели отдельно от англичан, даже если англичане были их подчиненными по службе, при командировках жили в других гостиницах.

В индийской армии возник вообще уникальный институт туземных «офицеров без права занятия командных должностей», Junior Commissioned Officers.

Только англичане могли занимать офицерские должности, но как они должны были командовать солдатами-индусами? Они ведь не знали и не хотели знать никаких местных языков. Поэтому каждому английскому младшему офицеру ротного звена (второй лейтенант, первый лейтенант, капитан) назначался помощник из числа индусов. Фактически индусы-то и командовали взводами и ротами, а английские офицеры только присматривали за их действиями.