Бремя Бездушных (СИ)

Казалось бы — двенадцать дней не такой уж и большой срок, но это лишь первое впечатление. Дорога и бездействие, зачастую, выматывают куда больше чем тяжкий труд, по крайней мере, морально.

Похрапывание лошадей, их мерное движение и бесконечные, тянущиеся по правую сторону горы Королевской гряды обернулись настоящей пыткой для непривыкшего сидеть на месте зверолюда.

Природа подарила странникам лишь пару ясных дней, все остальное время щедро поливая их дождем и обдувая ледяным ветром. Это могло бы стать проблемой, если бы не утепленные повозки гиритцев. Однако общая мрачная атмосфера и почти осязаемое давление Зла, таящегося за приближающейся Стеной, многократно ухудшали положение.

Таллагу никто не ответил, и он насупился, недовольно оглядев тех, с кем ехал в одной повозке. Исель и Кисара дремали в уголке, накрывшись теплой шкурой. Калеос, кажется, тоже заснул. Миаджи не появлялась все дни пути, заявив, что у нее есть более интересные дела, чем унылое путешествие со скучными храмовниками.

Так что компанию бодрствующих составлял лишь сам, не находивший себе места Таллаг, да немногословный рыцарь — защитник Колд. Гиритец вообще постоянно смотрел прямо перед собой и почти не шевелился, не реагируя на заявления зверолюда.

— Так почему? — Таллаг впился взглядом в Колда и гиритец, вздохнув, все же ответил:

— Насколько я знаю, врата можно возвести лишь в определенных местах.

— Магия… — зверолюд пренебрежительно фыркнул.

Как и все его племя, Таллаг очень осторожно относился ко всяким проявлениям волшебства. Зверолюды, находящие общий язык со зверями и духами стихий, не могли в полной мере овладеть магией людей, но они обладали даром шаманства, чьи тайны не открывались никому, кроме диких и необузданных детей Урсулы и соседствующих с ними орков. Правда, шаманство зеленокожих отличалось от дара зверолюдов, как магия Знаков темных эльфов, отличалась от рунического волшебства дворфов, хотя и нечто похожее между ними было.

— Давно бы уже научились возводить эти врата там, где хочется! — Продолжал возмущаться Таллаг, которому до смерти надоело трястись в повозке. — Все равно демоны ими пользоваться не умеют…

— Зато умеют демонопоклонники, не все из них рабы или выходцы из простого люда. — Неожиданно, пусть и довольно мрачно, поддержал разговор Колд. — Многие раньше были воинами, магами и даже жрецами, причем все это не только люди, среди оскверненных встречаются и эльфы, и другие народы. Правда, Скверна изменила их настолько, что теперь не узнать, кто как выглядел раньше. — Рыцарь стиснул зубы. — Сами отродья Бездны, хвала Гириту, чужды нашему миру и не имеют над ним власти — вода не принимает их, небеса отрекаются от них, а стена Святой Преграды не позволяет отродьям перемещаться по суше.

— Так вот в чем дело! — Неожиданно Таллаг привстал. — А я-то все думаю, почему бы тварям не перелететь стену или не добраться до Ариарда вплавь! Стены с оберегами вокруг закрытых врат делают тоже самое?

— Меня удивляет то, что ты додумался до подобного вопроса только в таком возрасте, — несмотря на ироничный тон, глаза храмовника оставались безжизненными, а выражения лица не изменилось.

— Погоди! — Таллаг уже собирался грубо ответить на замечание монаха, но очередная догадка поразила его. — Миаджи-то, летает!

— Рабыня демонолога? — Взгляд Колда скользнул по лицу спящей Кисары. — Под покровительством хозяев, не чуждых светлым богам, эти твари обретают определенные преимущества, к примеру, внешний облик схожий с человеческим. Ни один демон из Бездны не может выглядеть как человек, без посторонней помощи. К тому же магия демонологов не только меняет, но и поддерживает демонов, заключивших с ним контракт. Иначе, зачем им, по-твоему, вообще заключать договоры с людьми?

— Вашу ж мать, как все непросто! — присвистнул зверолюд, позабывший о том, что его собеседник гиритец, общество которых всегда ему не нравилось.

Долгий путь, история Фалкона, отсутствие общения и непреодолимая скука вынуждали Таллага посильно изменить свое отношение к Колду и его ордену.

— Как ты вообще дожил до своих лет, не зная того, что ведомо каждому ребенку в Светлых землях? — зевнув, сквозь сон пробормотала Исель.

— Вовсе не каждому, — буркнул Таллаг, но девушка ничего не ответила, снова забывшись сном. Зверолюд поерзал на неудобной скамье и снова обратился к гиритцу:

— А что эти демоны?

— Спроси у своей подруги — демонолога, — неохотно ответил Колд уже пожалевший о том, что поддержал разговор зверолюда.

— Сейчас она спит, а потом я забуду.

— А кто тебе сказал, что мне хочется с тобой говорить?

— Разве вы не щит своего бога? — протянул Таллаг, буравя бездушного взглядом. — Давай, поведай мне о демонах! Вдруг это сохранит мне жизнь?

— Ты не веришь в нашего бога, — парировал Колд.

— Но я житель Светлых земель! — Не остался в долгу Таллаг и гиритец вздохнул. — Давай, не ломайся, что там у этих демонов на уме? Вдруг вас всех перебьют, и мы с друзьями останемся в Потерянных землях одни? — насел на монаха зверолюд, почувствовав, что почти разговорил его. — А твои советы смогут нам спастись.