Бремя чести

Ален относительно сдержал своё слово, и никакого вреда Андре самолично не причинил. Вернувшись в Венецию сеньориту Романо застали врасплох – каким-то образом её жених узнал о своего рода предательстве невесты и решил расторгнуть помолвку, аргументируя своё решение тем, что он не может «жить с женщиной, которая способна на такое низкое и подлое предательство».

Он написал и Алену, выражая своё негодование, ненависть, и обвинив во всём случившемся только Алена Жоффруа Д’Амбруазе.

Между тем, жизнь в доме Алена проходила спокойно и мимолётно. Мать его поначалу непримиримо ругалась с Арабель, которая по-прежнему подолгу не выходила из комнаты. Всё же, мадам Изабель нашла какую-то общность между собой и женой сына, и перестала так нервно реагировать на каждое её появление.

Проходили месяцы, Ален занимался делами, доставшимися от отца, и не без успеха. Арабель сложно переживала наступившее лето. Ей постоянно было нехорошо, её всё не устраивало. Мадам Изабель помогала девушке, и даже могла с ней спокойно беседовать о будущем ребёнке. Иногда они вместе искали имя для ребёнка. Мадам Изабель, как и Арабель, была уверена, что будет мальчик.

16 октября 1719 года.

В ночь на шестнадцатое число десятого месяца мадам Арабель Д’Амбруазе произвела на свет милейшее создание.

Врач известила Алена, что, вопреки ожиданиям, у него родилась дочь, которую позже нарекли именем Мадлен.

Ален был счастлив, его мать испытывала глубокое умиление перед внучкой, а Арабель вела себя так, будто в её жизни не изменилось решительно ничего.

Мадлен отняли от матери на второй день после рождения, чему Арабель даже не стала препятствовать. Ален же был против, и считал, что ребёнок должен расти исключительно под крылом родной матери, и что разлука может обернуться плохо и для малышки, и для её матери.

Первые месяцы Арабель прекрасно чувствовала себя, но позже поняла, что разлука с ребёнком причиняет ей боль и попросила свекровь отлучить ребёнка от кормилицы и передать ей. Мадам Изабель была против, но тут вмешался Ален и потребовал, весьма грозно, чтобы дитя скорее вернули матери.

Когда Арабель воссоединилась с дочерью, её жизнь стала намного ярче. Она старалась любить дочь как можно сильнее, ухаживала за ней и ни на минуту не оставляла одну. Ален был занят делами и редко ему с женой удавалось побыть вместе, и тем более наедине. В редкие дни, раз в неделю или две, он устраивал выходной и проводил это время с женой и дочерью. Он был несказанно счастлив своему положению. У него было всё: прекрасная жена, не доставляющая хлопот, и являвшая собой прекрасную мать; милая, здоровая красавица-дочь; постоянная работа, которая хоть и требовала много времени, но приносила достаточно денег для того, чтобы жить безбедно и ни в чём не отказывать себе и семье.

Весной, когда Ален более менее разобрался с делами, он позволил себе отдых. Вместе с женой и дочерью он поехал к месье Бегю, в замечательное поместье, где в это время года был настоящий Рай. Тишина, спокойствие, красота ландшафтов увлекали за собой мысли Алена, который в первые дни пребывания у месье Бегю, мыслями был ещё в делах.

Мадлен подрастала, крепла, становилась всё более похожей на отца, чем на мать. Арабель не чаяла в ней души, а вот к Алену она так и не стала относиться теплее. Она посвящала всё свободное время дочери, а когда они гостили у месье Бегю, больше общалась с этим приятным стариком, чем с собственным мужем.

Ален отдыхал, и телом и душой. Он не мог надышаться чистым воздухом, не мог наглядеться на цветущие сады, не мог належаться в поле, среди зацветающих трав и поющих птиц. Только плач дочери иногда нарушал его покой, но это для него было в радость – повозиться с дочуркой. Он искренне не понимал, как Арабель столько времени проводя с Мадлен, ещё не начала сердиться, когда последняя громко плакала или баловалась.

Весна в поместье Бегю пролетела так быстро, что Ален не заметил, и был удивлён письму, которое пришло из банка. В письме его настоятельно просили «вернуться в Марсель и продолжить работу», ибо собралось слишком много бумаг, право подписывать которые есть только у Алена.

Он не хотел покидать месье Бегю – так хорошо, как этой весной, и именно здесь, ему не было ещё никогда и нигде. Арабель тоже не хотела уезжать, но считала, что оставаться на попечении пожилого месье будет не красиво.

– Я поговорил с месье Бегю. Он не против чтобы вы с Мадлен остались. Даже больше – он будет этому рад. Так что если хочешь, можешь побыть здесь ещё. Пару недель не сыграют роли, тем более в Марселе нужно моё присутствие, а не твоё.

– Не думаю, что это приемлемо, Ален. Месье уже в возрасте. Могу ли я позволить себе обременить этого человека ношей в виде меня и моей дочери?

– Ну я же сказал, что поговорил с ним. Месье Бегю очень искренний и открытый человек, он бы сразу сказал, что уехать должны все мы. А ещё он очень одинокий. Ему будет приятно провести ещё немного времени с вами, с такими очаровательными барышнями!