Бремя чести

— Спасибо тебе, — негромко сказала Дженна, останавливая коня напротив, — к счастью, Экроланд жив…

По лежавшему на боку дракону внезапно прошла судорога — от хвоста до шеи. Огромная голова повернулась, а глаза приоткрылись и в последний раз полыхнули в сторону девушки яростью.

«Пошла прочь, поганая ведьма!» — раздался в ее голове громоподобный рык. Дженна отпрянула. Никто, кроме нее, не слышал последних слов дракона, но она почувствовала себя так, словно ей прилюдно плюнули в лицо.

— Врагу такой смерти не пожелаешь, — тихо сказал Тьего.

Дракон уже был мертв, но заклинание, убившее его, продолжало свое губительное действие. Лед кристаллами нарос на краях раны, потом изморозь пошла по шкуре…

Когда рыцари, последний раз взглянув на дракона и молча отдав дань его храбрости и благородству, повернули прочь, он весь оброс льдом и превратился в чудовищных размеров прозрачный многогранник.

— Он до последнего мгновения пытался вырвать у себя сердце, — грустно сказал Слэм Аткасу и Дженне. — Боль, наверное, дикая.

В ближайшей деревне рыцари купили повозку и погрузили на нее раненых.

***

Дальнейшее Аткасу запомнилось очень плохо. Уже под вечер они доехали до Медовых Лужаек. Пока он, точно сомнамбула, бродил вокруг, везде мелькала госпожа Сакара, тотчас же начавшая всеми командовать. Раненые были размещены в гостевы комнатах, чудесным образом на свет появились тарелки со вкусной едой. Юноша немного поклевал и примерился было идти спать, но его поймал Тьего и велел скакать в Вусэнт с поручениями.

После бессонной ночи несколько поездок до города и обратно чуть было его не убили, но он выжил и даже умудрился перед сном поговорить со Слэмом.

— Почему, интересно, Наместник вызвал к себе паладинов?

— Сложно сказать, — пожал плечами Слэм. Эста разминала ему плечи, и он блаженно щурился. — Странно другое: почему их до сих пор нет? Не думаю, что они там собрались точить лясы… Особенно учитывая истощенность Тьего.

— А вдруг их… Бросили в тюрьму? — затаив дыхание, предположил Аткас. И тотчас же вообразил, что ему опять придется кого-то спасать. «Завтра — хоть полк вытащу из тюрьмы, — решил он про себя. — Только, о боги, не сегодня!»

— Ну и наивен же ты! — воскликнул Слэм. — Он же не самоубийца. Я думаю, что скорее всего… А впрочем, пока погодим об этом. Зачем лишний раз трепать себе нервы… С паладинами отправился оруженосец сэра Мелдуневского, вот вернется, тогда и посмотрим.

Аткас затих и уставился в огонь камина, возле которого они сидели. Ему вспомнилось, как Рапен, получив приказ от самого Наместника, неуклюже заторопился в госпиталь за подмогой. Скоро он будет здесь, помогать раненым и, прежде всего, конечно Экроланду. Хозяин и впрямь плох. В сознание не приходил, бредит. Вероятно, ему бы стало чуть-чуть получше, узнай он об искреннем раскаянии, охватившем магистра. Лорд Улин пообещал на следующий же день собрать Совет и публично отменить решение об изгнании рыцарей из ордена.

Госпожа Сакара, разместив и накормив всех, ушла дежурить у постели сэра Экроланда. Она намеревалась провести там всю ночь, и последующие тоже, в общем, сколько будет необходимо.

Перед тем, как заснуть, Аткас нашел в себе силы прочитать краткую молитву Талусу:

«Забудь про меня, — страстно говорил он. — Я — маленький и ничтожный, никто перед тобой. Посмотри, там, в соседней комнате умирает самый великий твой сын. Самый благородный, доблестный и добрый. Обрати туда свой взор, помоги сэру Эри. Я знаю, что если он умрет, то с ним уйдет половина всей веры в тебя на Роналоре».

Глава 16

Наступила глухая ночь. За окном пошел дождь, капли забарабанили по крыше. Госпожа Сакара волновалась только об одном: чтобы непогода не помешала священнику приехать вовремя. Заламывая руки, она ходила по гостиной и шикала на Престона, слишком гремевшего подсвечниками. У постели Экроланда дежурили попеременно то Эста, то еще какая-нибудь девушка. Ни на миг его не оставляли одного. Несчастные женщины полагали, что если ему вовремя менять холодный компресс, смачивать губы водой и держать его за руку, он ни за что не умрет, не посмеет оставить их после всех забот, которыми они его окружили.

Престон, опасливо оглянувшись на госпожу Сакару, взял подсвечник и прошел в комнатку за кухней, служившую пристанищем Аткасу. Перед ним открылась дивная картина — сам оруженосец спал, сладко посапывая, на полу, подстелив соломенный тюфячок и накрывшись курткой, на кровати же его разметалась во сне Дженна. Ей пришлось уступить свои покои рыцарям, и уже с вечера она пришла к Аткасу — мириться. Оба оказались объединены перед лицом общей беды. И он, и она полностью зависели от рыцаря, и сейчас их сковал ужас от неопределенного будущего.

Поправив одеяло Дженны, Престон отошел к двери и окинул комнату еще одним взглядом. В глазах, обрамленных лучиками морщин, проскользнула жалость. За жизнь обоих никто не даст и ломаного гроша, умри сэр Экроланд.