Бремя чести

К счастью, почти все остальные в доме отнеслись к Дженне достаточно ласково. Эста ее обожала, не упускала случая поведать что-нибудь интересненькое своей госпоже, а уж как она выполняла поручения, — любо дорого смотреть. Говорит Дженна: «Принеси мне то и то». И Эста радостно несется, только пятки сверкают. Про отмытые до блеска полы и сверкающие окна не стоит и говорить. Иногда поведение горничной напоминало повадки маленького щенка, который без памяти обожает хозяйку.

Престон улыбался девушке чуточку чаще, чем госпоже Сакаре, учтиво осведомлялся о ее здоровье и планах на день. Именно он однажды принес в ее спальню изящную вазу с букетом засушенных цветов. Дженна сухие и ломкие стебли и выцветшие бутоны не любила, но этот поступок тронул ее до глубины души.

Остальные девушки, убиравшие комнаты, изредка помогавшие на кухне Тиму и занятые еще огромным множеством дел, неизбежных, когда надо поддерживать порядок и чистоту в таком солидном доме, формально признавали власть госпожи Сакары, но в вопросах, впрямую не касающихся стирки, уборки и глажки полностью доверяли лишь Эсте, а, значит, приняли Дженну как родную.

Единственный, с кем Дженна вообще предпочитала не общаться, был конюх Вил. Она до смерти боялась могучего, дикого варвара, старалась за версту обходить конюшню, а когда он приходил трапезничать на кухню, не появлялась и там. Ей не давала покоя мысль, что однажды ночью она проснется от его воинственного клича, дверь в спальню разлетится в щепки, а он сам ворвется с ревом и зарубит ее топором. Особенно отчетливо ей мерещились кровавые брызги на стенах. Когда же воображение разыгрывалось, она воочию видела, как Вил голыми руками раздирает ей ребра и подносит к губам трепещущее сердце, и сон надолго оставлял ее. Она подолгу ворочалась в кровати, укрывшись одеялом с головой, и чувствовала, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Конечно, умом она понимала, что сэр Экроланд в жизни ничего подобного не допустит, варвар ходит у него на коротком поводке, но все же, издали заслышав хрипловатые раскаты его голоса, она, подняв юбки, постыдно пряталась в ближайшей комнате.

Совсем по другой причине Дженна пыталась не сталкиваться с Аткасом. Каждый раз, когда юноша попадался ей на глаза, перед глазами вспыхивала одна и та же картина: один из рыцарей волочит по земле бездыханное тело ее учительницы, небрежно сваливает его на груду таких же тел… Непонятно, почему такие мысли мучили ее при виде оруженосца, он же не принимал никакого участия в разорении гнезда. Лишь восстановив в памяти события того дня, ей бы пришло на ум, что первым делом, выйдя из дома, в котором ее приютили Керк и Гейла, она увидела тощего паренька, с любопытством глядевшего на нее. Но она предпочла лишний раз не тревожить себя теми воспоминаниями. Слишком больно ей было думать об этом. Поэтому Дженна старалась держаться поближе к той части дома, где ни Вилу, ни Аткасу делать было нечего — к кабинету Экроланда.

Несколько дней рыцарь безвылазно провел в Медовых Лужайках. За время его отсутствия скопилась масса неотложных дел, разрешить которые госпожа Сакара, Престон и деревенские могли доверить только ему.

То и дело из деревень приходили старосты и уединялись с Экроландом в кабинете, жаловались ему на нехватку еды и прочих припасов; крестьянские девушки прибегали к нему и, размазывая по щекам слезы и падая на колени, умоляли защитить от нелюбимых, за которых сватали родители; юноши, а иногда и мальчишки, обуреваемые жаждой вырваться из родительского гнезда, одетые для дальнего путешествия, с горящими глазами просили у рыцаря благословения на дальнюю дорогу. Последних рыцарь со строгим выговором неизменно отправлял домой.

Каждые два дня в поместье приходила почта. Как-то, разбирая письма, Экроланд увидел письмо, подписанное Карминой Улин. В нем девушка ясно и недвусмысленно настаивала на посещении Медовых Лужаек, а сквозь строчки письма ясно прочитывалось желание юной девы поглазеть на ведьму и самого Экроланда. По теплому, почти нежному тону письма рыцарь почувствовал, что она хочет приехать неспроста, но счел это игрой своего воображения. «Чего может хотеть от меня, пожилого скучного праведника, столь прелестное юное создание»?.. — горько осадил он себя и, ответив со всей возможной вежливостью, пригласил ее на ужин послезавтра.

Вскоре письмо совершенно вылетело у него из головы. К Экроланду обратилась одна из деревенских женщин, и, заламывая руки, сказала, что ее ненаглядный сынок ушел в лес за дровами и не вернулся. Рыцарь тотчас организовал крестьян, которые пошли прочесывать лес, и вскоре нашли заблудившегося мальчика, продрогшего, несчастного, зато с целой вязанкой дров.

В тот самый момент, когда Экроланд смущенно отговаривался от подношения благодарной матери, прибыл гонец из Вусэнта.

В письме, поданном учтивым молодым человеком, наглухо затянутом в черную кожу, Рапен требовал, чтобы рыцарь «как можно скорее» выехал к нему в Храм «по спешному и неотлагательному делу, касающемуся некоей знакомой нам обоим особы».