Бремя чисел

Надо, чтобы он заткнулся. Надо срочно от него избавиться. Как можно скорее. Как жаль, что у нее на шее не висит табличка с предупреждением «Не подходить близко». Придется что-то ему сказать. Да, но вот что?

Ей тотчас вспомнился моряк по имени Дик Джинкс. Что он там говорил про своего приятеля Дональда?

— Педик! — говорит она.

Ей слышно, что незнакомец екает, словно ему дали под дых.

— Голубой!

Напряжение между ними растет с каждой секундой. Внутренним взором Кэтлин уже видит, как сжимаются его кулаки, как белеют костяшки пальцев.

— Гомосек!

Она зажмуривает глаза, ожидая, что в любое мгновение он врежет ей по лицу. Ей страшно. А если дело не ограничится одними кулаками? Что, если он поднимет с пола кирпич? Но, увы, уже слишком поздно…

— Пошел в жопу! — кричит Кэтлин и считает до десяти, после чего открывает глаза.

И шестым чувством ощущает, что его рядом нет.

Пальто валяется у ее ног. Кэтлин поднимает его и набрасывает на плечи.

А вот и туфли. Слава богу, нашлись. Она надевает их.

Девушка еще не пришла в себя и все равно моментально узнает завывание сирен. Сколько времени прошло? Где она? Она одна или рядом кто-то есть?

Кэтлин оборачивается и… видит бомбу. Да-да, она видит, как та летит в воздухе, всей своей чудовищной массой устремляясь вниз, словно чудом сорвавшись с небес. Вот уж чего никто не желал бы увидеть в своей жизни. Нос бомбы поблескивает в лунном свете, а сама она с жутким свистом устремляется сквозь ветви дерева и вспарывает землю.

Кэтлин поднимается и — не торопясь, брассом — плывет по воздуху. Ее сверху обдает — нет, не штукатуркой, как она ожидала, а листьями. Птички с ярким оперением испуганно кружатся рядом с голым деревом. Почему перья такие яркие? Их крылья в огне.

Кэтлин ложится на спину и наблюдает за пылающими птицами.

И тут девушка просыпается.

Она одна. Улица дымится и трещит от языков пламени.

Кэтлин поднимается и садится. Прямо перед ней зияет огромная воронка. Кэтлин переводит взгляд на себя — оказывается, она вся перепачкана землей. Девушка встает, и комья земли падают с нее, а над головой пылающие птицы с криком устремляются в небеса, ближе к луне, и вскоре сливаются с ее сиянием. А внизу, где-то в глубине ее чрева, чужой сперматозоид, одинокий хвостатый бродяга, находит свою цель.

МАГИЯ БЕЛОГО ЧЕЛОВЕКА

На дворе пятьдесят второй год, вернее, самое начало года. Пять часов, а уже темно.

— Боже, какая темень! — причитает Кэтлин, стоя перед окном. Стекло, обрамленное красно-коричневыми гардинами с геометрическим орнаментом, усеяно брызгами дождя. Она стоит нахохлившись, закутанная в голубой нейлоновый домашний халат.

Дома только мы — она и я.

— Саул! Что нам теперь делать?

Мой отец — его имя Уильям — задерживается на работе. Что не очень удивительно, если учесть, что ему добираться сюда на машине из Фраттона, а движение на дорогах кошмарное, особенно в такую погоду, как сегодня. Вы наверняка могли подумать, что чем чаще мой отец будет задерживаться на работе, тем спокойней будет относиться к этому моя мать. Или же чем чаще Уильям будет возвращаться домой, на чем свет стоит ругая пробки на дорогах, тем меньше моя мать станет переживать в следующий раз, и ей не будут мерещиться аварии, цинковые гробы и прочие ужасы. Но Кэтлин живет в мире, где ее на каждом шагу подстерегают опасности, где каждый шаг подобен игре в русскую рулетку. А то, что Уильям возвращается домой цел и невредим, — значит просто барабан в тот момент оказался пуст, но если продолжать его крутить, пуля-злодейка все-таки попадет в цель.

Дом — с тех самых пор как Кэтлин под руку с мужем, в другой руке держа сверток, то есть меня, покинула Лондон — это бунгало в новом районе, на улице, что протянулась параллельно шоссе, которое соединяет столицу с Портсмутом. Он небольшой и уютный. А вот сад — огромный и запущенный, от чего создается впечатление, что и сам дом вовсе не дом, а как минимум особняк. По мнению Кэтлин, здесь мне будет хорошо, я стану расти, играя в этих райских кущах — красивый, счастливый ребенок. А еще у меня будет куча друзей.

Рядом с домом гараж, в котором могут поместиться две машины. Правда, вторая машина — это невообразимая роскошь, тем более что у Кэтлин нет ни малейшего желания научиться ее водить. Так что скорее всего родители в один прекрасный день купят трейлер. А если они не будут им пользоваться по прямому назначению, то поставят его среди елок, которые уже заранее посадил Уильям. Он вообще мастак предвидеть все заранее. У него каждая вещь знает свое место.

Вот только куда они отправятся в этом трейлере? На остров Уайт? Или, быть может, в Дарлингтон? Кэтлин не прочь как-нибудь съездить на север, показать мне места, где прошло ее детство.