Бремя империи

— Это не так-то просто, господа… — своим тихим, задыхающимся голосом начал он, и разговоры стихли, каждый вслушивался в сказанное. — Хотя мы прорабатываем и такой вариант. Сложность в том, что в этом случае императору Александру Пятому наследует его сын, цесаревич Николай. А он для нас — вариант ничем не лучше, чем его отец, тем более что он служит в разведке десанта и пользуется огромной любовью армий, даже большей, чем его отец. Опираясь на армию, он может вести себя столь же нагло — а нам нужен правитель, который был бы вынужден думать о сохранении своей власти, а не об экспансии. Более-менее приемлемым вариантом для нас является дочь императора, великая княжна Ксения — по крайней мере, у нее нет военного образования и она вопреки воле отца занимается бизнесом, даже записана купцом второй гильдии. [55]Судя по ее поведению, она более восприимчива к западным ценностям. Как вариант — наследники прервавшегося на российском престоле смертью Алексея Второго рода, царствующего сейчас в Польше. Либо — в нарушение закона о престолонаследовании — дальние родственники царя по линии, прервавшейся смертью императора Алексея Второго. Кое-кто и до сих пор считает, что Михайловичи [56]узурпировали власть. Но на то, чтобы реализовать этот план, потребуются долгие годы, спешка тут недопустима. А такого запаса времени у нас нет. Поэтому предлагаемый нами план по дестабилизации Ближнего Востока намного реалистичнее.

— А потом? Что будет потом? — спросил самый высокопоставленный из всех присутствующих, принц Филипп, герцог Эдинбургский. Так сложилось, что наиболее щекотливые вопросы политики Британской империи решал он, выступая в качестве представителя Виндзорского королевского дома, но в то же время оставляя небольшой «допуск» — ведь царствующим монархом он не был и все можно было отыграть назад. Королева, конечно же, на сборище заговорщиков — а именно это здесь и было, сборище заговорщиков — присутствовать не могла, официально она даже не знала о существовании Ордена Свободы.

— Что вы имеете в виду, Ваше Высочество? — поинтересовался сэр Браун.

— Я имею в виду — что мы будем потом делать со всем с этим? Предположим, наш план увенчается успехом, и вся территория Ближнего Востока окажется в наших руках, по прямому праву победителей. Но что мы будем делать с теми, чьими руками мы изгоним русских? Ведь мы поддерживаем самые радикальные и экстремистские течения. Та же самая Аль-Каида — это рассадник самого махрового экстремизма и терроризма. Мы даем им оружие, обучаем террористическим действиям — а хватит ли у нас самих сил удержать Ближний Восток? Ведь у русских даже без Ближнего Востока ресурсов более чем достаточно. А для нас ближневосточная кладовая — единственно возможная! Не получится ли так, что, играя с огнем, мы подожжем сами себя?

— Не получится… — недобро улыбнулся сэр Браун, — все просчитано. Большую часть исламистов и националистов уничтожит русская армия и казаки. Откровенно говоря, Ваше Высочество, я не верю в возможность военного поражения России на Ближнем Востоке в прямом столкновении. Там — слишком мощные соединения Черноморского флота, сильно укрепленные военные базы, расселено больше миллиона хорошо вооруженных казаков с семьями. Да и среди коренных жителей значительно больше половины уже ассимилировались и не будут принимать участия в сопротивлении. Наш расчет, прежде всего, направлен на ведение длительной и затяжной террористической войны. В этом случае на Российскую империю давление будет оказываться с нескольких сторон. Если только русские войска начнут осуществлять карательные операции — мы все это снимем и покажем как пример крайней жестокости русских в этом регионе, как пример зверств русских солдат, как нарушение прав человека. Постоянная террористическая опасность заставит русское правительство тратить все больше и больше денег, угнетая экономику. Любые операции русских войск неизбежно затронут и невиновных — а если и не затронут, то мы поможем, определенные действия в этом направлении уже ведутся. И, наконец, само русское общество начнет задавать вопросы — а стоит ли проливать русскую кровь за выжженную землю Востока? Такие настроения мы тоже будем всецело поддерживать. Рано или поздно русские решат, что проще уйти и оставить арабов в покое. А мы — займем их место.

— А если и русские начнут снимать и показывать? Например, то, что происходит на севере Индии? — спросил кто-то с заднего ряда, сидевший в полумраке у самого окна.

— Да кто же им поверит, сэр… — хриплым, каркающим смехом рассмеялся сэр Браун. — Это гнусная ложь кровавого Романовского режима, очерняющего старую добрую Британию, чтобы скрыть собственные злодеяния…