Бремя империи

— Знаешь… Был у нас в Питере в учебке такой Тищенко, капитан второго ранга. Преподаватель специальной тактики, уж не знаю с чего. Обычно по этой дисциплине бывшие морские пехотинцы преподают. Так вот — он один раз нам сказал, несмышленышам, когда такой же примерно вопрос задали: на войне нет правых и виноватых — на войне есть свои и чужие. Этим пацанам то, что мы делаем, не нужно. Но кто-то все равно должен это делать — просто чтобы все оставалось на своих местах. Вот эти пацаны — они выросли здесь и не знают другой жизни, кроме этой. А кое-кому хочется, чтобы жизнь была совсем другой, чтобы они не играли вместе — а убивали бы друг друга. Добро никогда не могло и не сможет победить зло — его может победить только другое зло. Вот и мы — зло, которое борется с другим злом. И должно его победить — иначе не сможет существовать добро. Понял? И не думай больше об этом. Господь рассудит. Давай собираться…

Маания Вилла Фонтенция 17 июня 1992 года

На позицию пришлось выбираться ночью, и даже это было опасным. Очень опасным…

Дом Сатира в Маании представлял собой гибрид итальянской виллы и крепости, которых в этих местах было немало еще со времен крестоносцев. Это не значит, что дом походил и на виллу, и на крепость — там стояло два дома — вилла прямо на берегу моря, так что мраморные ступеньки спускались прямо в волны, а чуть дальше, ближе к горе, прилепилась крепость. Возможно, даже старая, древней постройки, не новодел, которая всегда тут была — мрачное здание с толстенными стенами, которые наверняка не пробила бы и танковая пушка. У виллы было два абсолютно одинаковых по оформлению входа с двух сторон здания — к одной вела извилистая бетонная дорога, а вторая вела прямо в соленые морские воды. Первая заканчивалась рядом с домом площадкой, на которой стояло несколько лимузинов и роскошных спортивных машин в яркой попугайной раскраске. Была тут и «Бугатти» — приземистая, в роскошном светло-синем фирменном цвете, и «Изотта-франскини» — роскошный двухместный кабриолет, и два шикарных спортивных «Хорьх Купе» с двенадцатицилиндровыми моторами. Был тут даже «Руссо-Балт», которого тут никак не должно было быть — это была правительственная модель и частным лицам она не продавалась вообще. Но она тут была — впрочем, на Востоке всегда ценили возможность иметь именно то, чего иметь было нельзя. Кстати, про «иметь»…

— Тебе шестнадцать лет есть? — прошипел мне в ухо Али.

— А тебе твоя вера позволяет на такое смотреть? — не остался в долгу я…

Ночью мы, соблюдая все меры предосторожности, даже накрывшись армейскими накидками, чтобы не дать себя обнаружить ночью через тепловизоры, пробрались на скалу, которая отстояла от ближнего к нам угла дома на километр сто шестьдесят один метр. Днем на раскаленных солнцем скалах можно было лежать и без накидки, а вот ночью, когда скалы стынут, силуэт стрелка будет на экране светиться самым ярким светом. Впрочем, несмотря на жару, от которой мы оба едва не умирали и спасались старым методом — соленым чаем, [92]ни один из нас — ни я, ни Али — накидку с себя не убрали. Потому что охранялся дом Сатира очень и очень серьезно…

Не знаю, кого или чего боялся Сатир, но его охрана превосходила даже охрану, которой пользовался губернатор, и не уступала охране наместника на Территориях…

Все жилое пространство было огорожено забором, причем двойным. Один забор высотой три метра из сетки-рабицы зеленого цвета и с колючей проволокой поверху был искусно замаскирован зеленой изгородью. Мало того — изоляторы на столбах, поддерживающих забор, говорили о том, что там есть и оголенные провода с током, об этом говорили и трупики птичек, запутавшиеся в листве и лежащие рядом с забором…

Второй рубеж обороны был намного опаснее. По торчащим из зеленой лужайки газона датчикам я понял, что есть еще один забор, невидимый. Лазерные лучи постоянно сканировали пространство, и если пущенный лазерный луч находил на своем пути какое-либо препятствие, моментально звучал сигнал тревоги. А судя по тому, что к этому месту не подходили собаки — два добермана постоянно шатались по участку, а ночью их было в несколько раз больше, — сканирование велось не только лазерными лучами, но и звуковыми волнами в диапазоне, недоступном человеческому уху…

В общем — о проникновении на участок можно было забыть.

На крыше стояла система, обнаруживающая снайперов, — ее постоянно вращающийся объектив я узнал сразу. У меня на винтовке был специальный армейский прицел — на линзы было нанесено покрытие, не позволяющее лучам отражаться от линзы в том диапазоне, который система воспримет как оптический прибор, нацеленный на дом. Но обычный прицел эта система засекла бы мгновенно. По крайней мере, если бы она засекла нас, мы бы не видели то, что видели…