Бремя Крузенштерна

— Слышь, Серега, ты, вот, к примеру, смог бы добросить тяжелый табурет с порога пятнадцатиметровой комнаты до самого окна и высадить им его?

— Ну-у, — не уверенно протянул, парень, поведя узкими плечами под форменным кителем, — если постараться очень…

— А вот эта махонькая, смогла. Причем, она даже не припомнит, чем швырялась. Походя спасла из рук убийцы незнакомого красавца, прятала его где-то за городом, после чего заявилась с ним к Казначею. Как?

— Не слабо! — загоготал Серега, мотая от восторга головой.

— За дорогой смотри! — велел Макарыч и опять повернулся к Лене и Крузенштерну. — Курить хочешь?

— Нет. — отозвался эльф. — Я не люблю…

— Вот! Что и требовалось доказать. Не было тебя в ту ночь на лестничной площадке. А теперь объясните мне, что значит, то сгоревшее дерево под разбитым профессорским окном? От жильцов мы ничего так толком и не добились, потому что ни кто, ни чего не видел, и не слышал. А дерево сгорело. Обуглилось.

— Вы не поверите, если мы расскажем все, как было, — буркнула Лена, утирая слезы.

— Ты уж постарайся. Ох, надо было оставить тебя у Казначея, он бы с тобой не цацкался.

— Вы бы меня у него не оставили.

— Ну, ты погляди! — повернулся Макарыч к водителю, возмущенный уверенным тоном девушки, но вздохнув, согласился: — Ну да, не оставил бы…

— Тогда зачем вы водитесь с Казначеем?

— Детский сад какой-то: водишься — не водишься? Все не так просто. У меня вот внуки и вместо того, чтобы нянчиться с ними, я нянчусь с Казначеем, потому что знаю, чего от него ожидать. Этот враг, хоть и опасен, но предсказуем и мне хоть как-то удается сохранять, в городе, приемлемое равновесие сил. Время сейчас такое, что приходиться считаться с такими, как Казначей. Я ему в чем-то уступаю, он где-то как-то придержит своих отморозков. Опять же, договориться можем, как, например, сегодня. Знаешь, почему его Казначеем прозвали? Когда он с зоны откинулся, доверили ему воровской общак, который он, преспокойно, присвоил себе. А подельников, как только те стали выходить на волю, по одному вырезал. Последний из тех, кто претендовал на эти деньги, благоразумно остался на зоне, окружив себя верными нукерами. И что? Казначей и там достал его. Причем убийства те, были обставлен так, что к самому Казначею никак не подкопаешься, хотя все знали, что это его рук дело, и он этого даже не скрывал…

— Он рядом… — тихо произнес эльф.

— Кто? — живо обернулся к нему Макарыч.

— Шакер, — поняла его Лена.

— Остановите здесь и не выходите из машины, — велел Крузенштерн, открывая дверцу со своей стороны.

— То есть, как это не выходи… — Макарыч толкнулся в дверцу. — Серега, что у тебя с дверьми? Почему не открываются?

— Не знаю, Владимир Макарович, — удивился Серега и в свою очередь, попытался открыть дверцу со своей стороны. — С утра все нормально было.

— Делайте, как он говорит, — попросила их Лена, оставаясь на месте, хотя ей, больше кому-либо из них, хотелось броситься за Крузенштерном.

— Товарищ капитан… — позвал Серега и кивнул Макарычу на сгущающуюся, вокруг «рафика», темноту.

— Эй! — позвал эльфа из окна, Макарыч, — Что, это за хрень, такая? Ты хоть вооружен?

Эльф, сделав шаг в сторону от автомобиля, и пропал в непроницаемой тьме.

— Сергей, посвети фарами… Тебе два раза, что ли повторять?

— Да включил я их.

— Так, — Макарыч пыхтя, достал из бардачка пистолет и передернул затвор. — Сережа, где твой табельный?

— Здесь, товарищ капитан… Что это?! — взвизгнул Серега, отшатнувшись от неожиданности, когда к ним на капот из завесы темноты, прыгнул человек.

— Твою мать! — заорал перепуганный парень. То, что они видели, не могло происходить в реальности. Встав на капоте на четвереньки, человек прижался лицом к лобовому стеклу, вглядываясь внутрь, горящим багровым отблеском, глазами, как будто в глазницах полыхали горящие угли. На двух мужчин, сидящих прямо перед ним и оторопело разглядывавшего его, он не обращал внимания, а увидев Лену, злобно оскалился, сделав какой-то жест руками. Машину тряхнуло так, что у сидящих в ней, клацнули зубы, после чего она начала вибрировать. Воздев руки к небу, человек пронзительно крикнул и с натугой будто держал что-то тяжелое, взмахнув в сторону лобового стекла, бросил в него это невидимое. «Рафик» сильно тряхнуло. Тьма вокруг него пришла в движение, заклубилась.

— Это вообще, кто? — спокойно поинтересовался сохранявший самообладание Макарыч, с любопытством разглядывая мечущегося на капоте, человека в длинном темном плаще.

— Может, фокусник, какой? — дрожащим голосом предположил Серега.

— Это Шакер, — отозвалась с заднего сидения Лена. — Он не может пробиться через заслон Крузенштерна, и злиться, что ему не достать нас.

Она сознательно избегала слов «магия» и «волшебство»: придет время и Макарыч дойдет до всего сам.

— Можно я пальну по этому психу? Достал уже, — нервничая, предложил Серега.

— Я те пальну! Видишь, как он старается, а ты хочешь облегчить ему работу, да?

— Нет.