Бремя любви

Глин-Эдвардс? Фамилия не была ей знакома. Может, это один из офицеров военно-воздушных сил, которые были расквартированы в этом доме во время войны?

Лаура прошла в гостиную. Молодой человек поспешно поднялся. Он и впрямь был ей незнаком.

Это впечатление от Генри сохранится у нее на все последующие годы. Он навсегда останется незнакомцем. И никогда, ни на миг не станет другим.

Радостная обаятельная улыбка на лице молодого человека вдруг погасла. Вид у него был растерянный.

– Мисс Фрэнклин? Но вы не… – Неожиданно он снова улыбнулся. – Она, наверное, ваша сестра?

– Вы имеете в виду Ширли?

– Да, Ширли, – обрадовался он. – Я познакомился с ней вчера на теннисе. Меня зовут Генри Глин-Эдвардс.

– Садитесь, пожалуйста, – сказала Лаура. – Ширли должна скоро вернуться. Она ушла на чай к викарию. Не хотите ли шерри? Или джину?

Генри сказал, что предпочел бы шерри.

Они сидели и разговаривали. Генри держался очень деликатно, с чуть заметной обезоруживающей застенчивостью. Излишняя уверенность в своей обаятельности могла бы вызвать только неприязнь. Однако говорил он свободно, весело, без чувства неловкости. Лауру слушал с вниманием хорошо воспитанного человека.

– Вы живете в Беллбери? – спросила Лаура.

– Нет, у тети в Эндсмуре.

Эндсмур находился в шестидесяти милях, в другом конце Милчестера. Лаура была немного удивлена. Генри почувствовал, что необходимо что-то добавить.

– Я вчера увез чужую ракетку. Так глупо получилось. Ну и решил приехать, вернуть чужую и отыскать свою. Мне удалось раздобыть немного бензина. – Он смотрел на Лауру невозмутимым взглядом.

– А ракетку свою нашли?

– О да, к счастью. Я бываю ужасно небрежен с вещами. Во Франции я постоянно терял вещевой мешок. – Он обезоруживающе поморгал. – Ну а раз я уж оказался здесь, решил повидаться с Ширли.

Показалось ей, подумала Лаура, или и в самом деле он слегка смутился?

Во всяком случае, в глазах Лауры это было достоинством, не то что самоуверенность.

Этот молодой человек чрезвычайно располагал к себе. Лаура ощущала исходившее от него обаяние. Но почему тогда она испытывает к нему явную враждебность?

Неужели в ней вновь заговорили собственнические чувства? Если Ширли познакомилась с Генри вчера, странно, что она ни словом об этом не обмолвилась.

Они продолжали беседовать. Было уже начало восьмого. Однако Генри, видимо, не смущало, что его визит затянулся. Он явно был намерен дождаться Ширли. Но как долго ее придется ждать, Лаура не представляла. Обычно в это время сестра всегда уже бывала дома.

Извинившись, Лаура вышла из комнаты и прошла в кабинет, где стоял телефон. Позвонила в дом викария.

Ответила его жена:

– Ширли? Да, Лаура, она здесь. Играет с Робином в часовой гольф. Сейчас позову ее.

Немного погодя послышался оживленный голос Ширли:

– Лаура?

– Тебя ждет поклонник, – сухо сказала Лаура.

– Поклонник? И кто же?

– Его зовут Глин-Эдвардс. Пришел полтора часа назад и все еще здесь. Уходить, не повидавшись с тобой, похоже, не собирается. Мы с ним исчерпали все темы для разговора.

– Глин-Эдвардс? Никогда не слышала о нем. О господи… придется возвращаться домой. Жаль, я обыгрываю Робина.

– Как я поняла, он вчера тоже играл в теннис.

– Не Генри, случайно? – с сомнением спросила Ширли. Голос ее дрогнул, что слегка удивило Лауру.

– Может, и Генри, – все так же сухо ответила Лаура. – Он живет у тетушки в…

– Это Генри, – взволнованно прервала ее Ширли. – Я сейчас приду.

Лаура положила трубку в легком замешательстве и медленно вернулась в гостиную.

– Ширли скоро придет, – сообщила она и выразила надежду, что Генри останется на ужин.

3

Лаура откинулась на спинку стула во главе стола, наблюдая за молодыми людьми. Еще не совсем стемнело, и шторы не были задернуты. Вечерний свет мягко освещал молодые лица, непринужденно склонившиеся друг к другу.

Лаура смотрела на них холодным взглядом, пытаясь понять, чем вызвано нарастающее в ней чувство беспокойства. Может быть, ей просто не понравился Генри? Вряд ли. Она не отрицала, что он обаятелен, красив, обладает хорошими манерами. Она ничего еще о нем не знала, и взвешенного впечатления о молодом человеке у нее быть не могло. Пожалуй, он казался чересчур легкомысленным, чересчур бесцеремонным и чересчур независимым. Да, это точнее всего… независимым.

Скорее всего, причина ее беспокойства – это Ширли. Лаура испытывала потрясение, какое бывает, когда человек вдруг обнаруживает незнакомую сторону в ком-то, кого, казалось, хорошо знает. Нельзя сказать, чтобы Лаура и Ширли отличались чрезмерной несдержанностью чувств по отношению друг к другу, однако все эти годы Ширли всегда рассказывала ей, кого она любит, кого ненавидит, о всех своих желаниях и разочарованиях.

Но вчера, когда Лаура спросила: «Был ли кто-либо достойный внимания или все из Беллбери?»– Ширли беззаботно ответила: «В основном из Беллбери».

Лаура ломала голову, почему Ширли не сказала ей о Генри. Она вспомнила также, как у Ширли дрогнул голос, когда она спросила: «Не Генри, случайно?»

Лаура прислушалась к разговору за столом и услышала обрывок фразы, которую произносил Генри: