Бремя Милосердия (СИ)

Потом они сидели на кухне у Дэна и пили пиво. Пиво было монадерским – то есть крепким и горьким, пить его было тяжело, но Тэйсе не хотелось в этом признаваться, и он тянул глоток за глотком, пытаясь переварить случившееся. Только спустя время до него начало доходить, что он натворил. В мире Земли, в котором он жил всеми мыслями, убийство, конечно, считалось преступлением, но такие вещи случались, и довольно часто. В реальном мире – нет… Он убил человека. Убил. Лишил жизни. Не в сымитированной рефлектором жизни. В реальности. Думать об этом было трудно. Это трудно доходило. Тэйсе невольно переключился на другие мысли – что теперь будет. Приятели того парня, конечно, уже привели в «Москву» полицию, с тела сняли показания, и вот в это самое время полицейские инфо-декодеры расшифровывают энерго-биологические коды всех, кто прикасался к нему в последние минуты жизни, идентифицируют их, сопоставляя с данными Имперской базы энерго-биологических кодов граждан, составляют список… Может быть, уже обходят квартиры Антона, Андрея и Ильи, может быть, они уже стучали в его квартиру и сейчас звонят Морису, который рассказывает, что он, Тэйсе, не возвращался домой? Что же с ним будет, когда его найдут и детектор лжи – а то и более сложная техника чтения мыслей, которая, говорят, уже есть в распоряжении властей – подтвердит его виновность? В книгах про Землю убийц сажали в тюрьму – на Земле действовал этот устаревший институт наказания преступников, который раньше тоже существовал в государствах Эрендера и который отменили после Декларации. О том, что делают с преступниками в современной Империи, Тэйсе почти ничего не знал – о таких вещах было не принято говорить в обществе, и ему даже в голову не приходило спросить об этом старших.

– Что мне будет за то, что я его… грохнул? – Слово «грохнул» далось намного легче, чем «убил».

– Что, в самом деле, не знаешь? – прищурился Дэн. – Сошлют на Монадер.

Тэйсе поперхнулся пивом. Всё, что он слышал о Монадере, – это то, что это остров где-то на севере, где живут неприкасаемые – неполноценные люди. С отклонениями. Они строят корабли, производят детали для механизмов и варят вот это горькое пиво… О Монадере почти нет информации в ТРИПе. Нет ни единого мемослайда. На Монадер никто никогда не ездит, и это название редко упоминают вслух – а при упоминании его краснеют.

– Монадер, – Дэн в упор, тяжело смотрел на парня, – это специализированная илипинговая колония для социально опасных. Туда отправляют на коррекцию информационного поля убийц, насильников, воров, браконьеров. В общем, всех, кто недостаточно морален и инфантилен для того, чтобы жить в нашей прекрасной Империи.

Тэйсе залпом допил кружку. Страшно вообразить, что подумает Морис, когда узнает, что его брат поедет на Монадер. Он больше никогда не будет разговаривать с ним… Он будет стыдиться упоминать его имя при знакомых. Он вообще будет делать вид, будто его, Тэйсе, никогда не было!

– Я стану изгоем, – пробормотал парень.

– Ну да, – продолжал Дэн, будто не замечая, какое впечатление произвели его слова. – Эту манеру клеймить людей наши власти переняли от ламбитов. Это у них испокон веку принято отрекаться от любого человека, который проявляет негатив к другим. Только у ламбитов нет илипинга. Они просто ставят неугодному клеймо на лицо, выгоняют его из общины и делают вид, будто его никогда не было. Стоило только Эрендеру и Ламби слиться в Империю – как мы всё стали оттуда, от ламбитов, перенимать. Это у них «свой» – пустое слово. Месть за своего для них – не оправдание. Если ты ударил или убил – никого не волнует, почему ты это сделал. От тебя отвернутся даже самые родные люди. Даже мать и отец, брат. И теперь эта философия – повсеместно. Имперские власти считают – это правильная позиция…

– А разве нет? – Спросил Тэйсе. – Преступник же достоин такого отношения…

Он умолк. Теперь он сам – преступник.

– А разве это не естественно – что человек карает того, кто убил его брата? Или родителей? Или другого близкого человека? Вот ты – разве не естественно себя повёл, когда у тебя друга отняли? – Дэн хмуро посмотрел на Тэйсе. Тэйсе опустил глаза. Раньше он, как и большинство имперских детей, думал, что насилие неприемлемо ни в каком случае. Конечно, в исторических книгах и всякой фантастике про миры, где есть войны и царит закон силы, герои мстили за родных и убивали врагов… Но это были всего лишь книги о давно ушедших временах и вымышленных вселенных. Читая их, все знали, что в жизни так не бывает. Но такое произошло, и теперь Тэйсе не знал, как относиться к этому.

– Я поступил так же, как этот человек, которого я… Ну, ты понимаешь. То есть, получается, и я сам заслуживаю смерти?

– Ты не сравнивай. Ты мстил. Ты совершил правосудие, а он – убийство.

– Но по закону я теперь преступник!

– А законы – вообще крайне несправедливая штука, дружок.

– Так что мне теперь делать? Идти в полицию…

– Погоди. Ты так хочешь на Монадер?

– А у меня есть выбор?