Бремя одежд. Болотный тигр

– Нет! Ради Бога! Говорю тебе – это игра воображения! Гибсон увидел твою сестру и был введен в заблуждение сходством. Я и сам в первый раз опешил.

– Но девочка, ее истерики?..

– Ну да, она была напутана, она что-то видела. Зло, отравившее первые годы ее жизни!.. Но моя жена мертва.

– Майкл, – взмолилась Розамунда. – Пожалуйста, сделай для меня одну вещь. Посмотри, что там за катер на канале. И кто там?

Его глаза сузились, но ничего не выразили. Он молчал. Тогда Розамунда продолжила:

– Мистеру Гибсону показалось, будто позавчера он видел на катере Дженнифер. Пожалуйста… проверь, что там такое.

– Да-да, конечно. Сейчас же иду, если тебе от этого будет легче. Только жди меня здесь.

Розамунда не ответила. Майкл прошел мимо Мэгги и, остановившись у двери, сказал тем же тоном, каким разговаривал с ней при первой встрече:

– Надеюсь, ты не уйдешь до моего возвращения. Розамунда из окна наблюдала, как он шел по аллее и по полю в направлении леса. Когда он исчез из виду, она обратилась к Мэгги – та сидела, раскачиваясь, на краешке кресла:

– Мэгги, мне нужно идти домой.

– Нет! Ради всего святого, дождитесь его! Розамунда судорожно вздохнула.

– Мэгги… Я верю: его жена жива. Мне нельзя оставаться. Он меня не отпустит.

– Мисс Рози, мэм! Матерь Пресвятая Богородица! Надо же такому случиться! Ну, за что, за что ему всю жизнь – одни мучения? Если вы оставите его в этот час тяжких испытаний, ему конец. Я знаю, что говорю.

– Мэгги, я понимаю, это ужасно. Вы же видите: я сама хочу остаться – всем сердцем! Но это невозможно. Я убеждена: на том катере в устье канала – его жена. Я это чувствую – вот здесь. – Розамунда приложила руку к груди. – Вы тоже это знаете. Сюзи кричала не из-за привидения. Она чует мать. Пусть у бедняжки больной ум, зато у таких, как она, бывает особое чутье.

Они чуют то, что внушает им страх. Девочка чувствует близость матери. Боже, как это ужасно! – Розамунда заслонила глаза руками и, подобно старухе, стала раскачиваться взад и вперед. – Мэгги, я ухожу домой. Скажите ему… я приду утром.

– Ни за что на свете! Как сказать ему такую вещь? Да когда он увидит, что вас нет, сам дьявол рядом с ним покажется агнцем. Вы не знаете человека, за которого вышли замуж. В его душе уживаются Господь Бог и сатана. Сами узнаете, коли любите. Я-то его люблю, еще с тех пор, как он был мальчонкой в длинной рубашечке. Я его прекрасно изучила – а вам еще предстоит. Так начните прямо сейчас. Дождитесь его!

Розамунда ничего не ответила, а отвернулась, избегая пронзительных голубых глаз старой ирландки, и опрометью выбежала из комнаты Она добралась до разлившейся реки и, так как забыла переобуться в сапоги, пошлепала по воде к лодке. Яростно потянула за канат, а едва лодка коснулась берега, так же стремительно, словно преследуемая врагом рода человеческого, полетела к дому; быстрее ветра взбежала по лестнице…

Там ее настигли голоса Дженнифер и отца. Розамунда остановилась, опершись на балюстраду и не глядя на них.

– Что с тобой, Рози? Что стряслось? – рядом в мгновение ока очутилась Дженнифер – добрая, прежняя Дженнифер.

– Что случилось, родная? – с другой стороны подошел Генри Морли и обнял дочь. – На тебе лица нет. Идем, посидишь с нами.

Она резко мотнула головой, пытаясь от них отделаться, но отец решительно повернул ее к себе лицом и повел в гостиную. Там, стоя возле камина, ждал обеспокоенный Эндрю. Он тоже склонился к ней.

– В чем дело, Рози? Тебя кто-нибудь обидел? Розамунда была не в силах вымолвить ни слова – только трясла головой, стараясь проглотить душивший ее комок в горле.

– Ты промочила ноги! – ахнула Дженнифер. – Только посмотри на себя! Ну-ка, живо снимай туфли. Я принесу тапочки.

Однако Дженнифер не сразу пошла за тапочками. Присев перед Розамундой на корточки, она полным сочувствия голосом спросила:

– Что с тобой, Рози? Скажи мне! – и добавила, словно они были одни в комнате: – Это он, да?

Слово «он» вызвало у отца негодование.

– Если этот тип посмел… Ну, я ему покажу!

Розамунда через силу произнесла:

– Нет-нет, пожалуйста… Потом расскажу… Дайте чего-нибудь выпить… чаю… чего угодно.

– Конечно, дорогая. – Генри Морли поспешил на кухню, а за ним вылетела Дженнифер, пробормотав:

– Сбрось скорее туфли.

Розамунда невидящими глазами уставилась на Эндрю.

– Плохо, Рози?

– Очень плохо, Эндрю.

– Я могу помочь?

– Если бы!

– Ты же знаешь, стоит тебе попросить…

– Да, знаю. И если придется, обращусь к тебе первому.

– Не можешь сказать?

– Нет. Не теперь.

Вернулся отец; вместо чашки он держал в руках телеграмму. Пытаясь скрыть волнение, оповестил:

– Это тебя подбодрит. Эндрю принес. Адресовано тебе, но мы вскрыли по такому случаю. Завтра приезжает Клиффорд.

Отец насильно вложил телеграмму ей в руку. Розамунда бросила мимолетный взгляд. Только этого не хватало! Она отшвырнула бланк.

– Мог не беспокоиться. Надо было раньше… на несколько недель. Как бы то ни было, он меня не застанет.

Мужчины тупо уставились на нее. Но Розамунда и сама спросила себя: куда же она денется? Как глупо…