Бремя одежд. Болотный тигр

Розамунда заколебалась. Лучше всего было бы возразить "Нет, я не собираюсь заходить. Давайте сюда ребенка". Но, сама не зная, почему, она повиновалась этому холодному, ровному голосу. И ступила на палубу. На этот раз она направила луч фонарика на лицо женщины – и пришла в ужас. Это было совсем другое лицо. В карих глазах появился мертвенный блеск. Тонкие губы кривились в жестокой усмешке. Щеки ввалились, словно у старухи.

– Уберите свет.

Немного поколебавшись, Розамунда выключила фонарик. Женщина открыла дверь каюты, где горел ночник.

– Не стоите на пороге. Заходите.

Розамунда нерешительно шагнула в каюту. Женщина закрыла за собой дверь и неожиданно ласково проговорила:

– Садитесь, дорогая Рози. Ну и дура же вы, что вернулись!

Что Розамунда могла ответить? После долгой, мучительной паузы женщина продолжила:

– Итак, мне придется иметь дело с вами. Вы все усложнили. Увидев вас впервые, я подумала: с этой безобидной дурочкой не будет проблем – и не стала обращать на вас внимание, хотя это было нелегко: вы постоянно крутились возле Майкла. И все-таки я была уверена: не стоит принимать вас в расчет. Я недооценила вас, бесценная Рози – так, кажется, он вас называет? Милая Рози! Он хочет жениться на вас, не правда ли? Сядьте! Вы никуда не пойдете! – стальная рука пригвоздила Розамунду к скамье. – Мне приходится в считанные секунды принимать решения. Видите ли, я ожидала, что Майкл сам придет за девчонкой. Вся эта болтовня насчет "подождать до завтра" была простым сотрясением воздуха. Я ни минуты не сомневалась, что вы тотчас передадите ему наш разговор, и он примчится сюда. Я заговорила бы ему зубы и предложила выпить… О да, мне было бы легко усыпить его бдительность. Майкл никогда не мог устоять перед женскими мольбами. В такие минуты он кажется себе большим и сильным! Он выпьет, думала я, а дальнейшее будет еще легче. Если же он откажется, у меня наготове был еще один вариант. В любом случае, результат был бы один и тот же: нас троих подбирают на катере пострадавшими от высокой дозы фенобарбитона – только в случае Майкла и Сюзи доза оказалась бы фатальной. Все решат, что он предпочел отравить всех троих, лишь бы не дать мне вернуться в его жизнь. Что такое клеймо плохой жены по сравнению со статусом вдовы богатого человека и свободой от этой… ошибки природы? – она покосилась на дверь, ведущую в носовую часть катера. Затем скользнула взглядом по испуганному лицу Розамунды и добавила: – Разумеется, она все время находилась здесь. Я перехватила ее, когда она топала на мельницу… то есть к вам. Стоило ей увидеть меня так близко, и она так испугалась, что даже не пискнула. Теперь-то она замолчала надолго… на все то время, которое мне понадобится, чтобы провернуть операцию. Я здорово наловчилась затыкать ей рот – еще в те давние времена. Она чрезвычайно облегчает эту задачу вечно ходит, разинув рот…

– Пустите меня!

– Сядьте!

– Не сяду! Уберите руку!

– Ну вот, убрала. Что дальше?

– Дальше я ухожу и забираю с собой девочку. Такие простые – и такие бессмысленные слова! Все равно что заявить лавине "А ну, марш с дороги!" А эта женщина – и есть лавина, настоящее стихийное бедствие Воплощение мирового зла. Поздно Розамунда поняла, что имеет дело не просто с дурной женщиной, а женским вариантом Джекила и Хайда. Этот дьявол в человеческом обличье поставил капкан на Майкла, а угодила в него Розамунда. Страх был тем сильнее, что у Розамунды не было ни малейшего опыта общения с преступниками. Теперь она казалась себе безмерно наивной, глупой и неумелой. Шесть лет она прожила на мельнице – все равно что за монастырскими стенами. Кто она такая, чтобы вступить в сражение с демоном в юбке? И правда, демон – стоило только взглянуть на искаженное злобой лицо! Где Розамунде с ней тягаться? Все, что в ее силах, – это позвать на помощь. Крикнуть во всю мощь своих легких!..

В каюте вместо иллюминаторов были современные раздвигающиеся окошки. Одно из них было приоткрыто. Это давало Розамунде шанс быть услышанной, тем более что Майкл с Эндрю постоянно начеку, чутко прислушиваются к любому необычному звуку. Она открыла рот, но крик не успел сорваться с губ. Противница Розамунды словно только этого и ждала: она бросилась, как тигрица, и нанесла девушке такой сильный удар, что та отлетела в дальний угол и ударилась головой о шкафчик.

Розамунде показалось, что у нее разломилась надвое голова. В глазах потемнело. Минуту-другую она ничего не чувствовала, кроме жесточайшей боли. Когда боль немного отпустила, Розамунда обнаружила, что лежит на койке, а по лицу что-то течет. Она машинально вытерла рукой и увидела рядом с собой ту женщину.

– У вас кровь. Но это скоро пройдет. Не волнуйтесь. Выпейте, – она нагнулась над Розамундой и протянула чашку.

Девушка подтянулась на руках, а приняв сидячее положение, прислонилась к шкафчику. С трудом разлепила губы.

– Что это?

– То, от чего вам станет легче. Пейте, – она ткнула чашку Розамунде в лицо.

Та замедленным движением отвела чашку.

– Не буду.