Бремя прожития, или Неисповедимы пути журналистские

Замыкал колонну еще один военный духовой оркестр. Оркестры отличались тем, что у одного был новый пластиковый барабан, а у другого – старый кожаный. В хвосте у военных нестройно ехали еще несколько всадников на нервных лошадях, и в милицейской форме – белых рубашках (гимнастерках?) и фуражках с красным околышем. Выглядели красиво, но в седлах сидели как-то мешковато и робко. Без форса. «Из-за леса выезжает конная милиция» явно не получалось. Лошадь одного милиционера вели под уздцы две симпатичные девушки. Репетицией оказывалась сама милицейская выездка.

Перед «Лакомкой» процессия остановилась, и бальные дети под духовой оркестр прямо на мостовой изобразили два вальса. Городской благодетель получил по заслугам. Второй раз колонна встала перед бывшей «Дружбой», по сегодняшнему виду – костромским прибежищем Фредди Крюгера. Третий – против полных народа рядов. Бальные танцы в лоне Советской оказались почему-то исключительно вальсами.

К прибытию кавалькады Сусанинская площадь бурлила народом. Два автокрана подняли в многоэтажную высь феноменальный задник стены, с которого раскосо улыбалось нечто призывно женское, стимулируя интерес к жизни.

Официальную часть открыл мэр. Он явно был в ударе (его праздник, день города), слегка румяным от волнения и в темном костюме на майском солнце выглядел импозантно. Губернатор вышел к народу в светлом костюме, а владыка Александр, как обычно, не стал поступаться принципами. Он и выступление закончил традиционным: «Да храни вас Бог!»

Пока владыка говорил, товарищ Ижицкий с одним, по-моему, из глав районных администраций (черноволосым и черноусым) подошли к торговой палатке и… приняли по сто грамм из белых пластиковых стаканчиков, закусив фритюрными пирожками. Простой народ налегал на шашлыки, влет шли газвода и пирожные, а мороженщицы не успевали закрывать свои сундуки.

Неожиданно, подвоха с неба обычно не ждешь, на «сковородку» спикировал серебристый реактивный самолет. Всполошив воем турбин разжиревших рыночных голубей, которые, лениво помитинговав над площадью, вновь укрылись по сытным улусам, он к неописуемой радости пацанов с ювелирной точностью сбросил на головы людей стаю листовок, которые оказались программками праздника.

Двое влюбленных, озабоченных строительством ячейки общества, пожелали сочетаться браком непременно в день города. Очаровательные фавнята и нимфетки из танцевального коллектива проводили их на сцену, где мэр не только сердечно поздравил молодых, но и вручил им свадебный подарок – цветной телевизор «Сони».

К 16 часам народ перебазировался на набережную. Появился тот же реактивный самолет и скрылся в стороне Красного. Из забравшегося в поднебесье АН-2 выпрыгнули две шестерки парашютистов.

– А они плавать умеют? – теребил мать готовый заплакать от жалости малыш.

Но парашютисты точно приземлились на пустынный пляж, который сразу наполнился ликующим народом. Каждого героя встречали криками «Браво!» и аплодисментами. Шустрые пацаны норовили угодить под опадавшие купола парапланов. Говорят, в АН-2 с парашютистами находился телеоператор с «Насти». Значит, телевидение предоставит нам возможность увидеть процесс добровольного ныряния в километровую бездну, посвященный дню города.

Праздник поразил масштабностью (аж два дня), размахом (все и не перечислить, не то чтобы посмотреть) и, однозначно, удался (народ в центре толпился с утра до вечера). Спасибо мэру, устоявшему перед давлением оппонентов, намекавших на некачественную помывку граждан из-за отсутствия горячей воды, дескать, пир не ко времени, и давшему горожанам возможность поднять головы от грядок, оторваться от повседневной рутины, попраздновать широко, привольно, как мы это умеем, с песнями, плясками, шутками и прибаутками.

«Северная правда», 2 июня 1998 г.

Кострома: День города

НА 33 ПРАЗДНИЧНЫХ КОПЕЙКИ

Все познается в сравнении. Нынешняя праздничная кавалькада – яркая, шумная, красочная, веселая – оказалась не такой масштабной, как прошлогодняя, что, однако, не умалило чести и достоинства участников шествия.

Возглавили переход от универмага к центру стройные краснопиджачные девушки с барабанами в а-ля гусарских киверах и, коротких белых юбочках, которые рискованно раздувал веселый ветер. К его проделкам лояльно относились идущие позади музыканты военного духового оркестра и прочие жизнелюбивые горожане.

Пробирая «до печенок», ухал барабан, трубачи «выдували медь». На шум из подворотни вылезли двое бомжей. Вспоминая молодость и приобщаясь к празднику, они попытались пройтись строевым шагом. Высыпавший на тротуары и высовывающийся из окон народ с любопытством разглядывал пеструю ленту колонны. Люди улыбались, шутили и приветствовали артистов в фольклорном прикиде, которые наяривали во всю ивановскую прямо во время движения.