Бремя славы

М и х а и л (ребятам). Один-ноль в ее пользу! Но сейчас я все-таки развеселю эту бабусю. Еще одна частушка, бабушка. Антиалкогольная. (Поет.)

Стал выказывать свой норов
У свиньи у нашей боров:
Нализался, вусмерть пьян,
Как сапожник Емельян.

Б а б к а  Н е с м е я н а. Емельян не сапожник, а бригадир.

М и х а и л (в сердцах). Тьфу!

Б а б к а  Н е с м е я н а. И непьющий он.

М и х а и л (ребятам). Грандиозная старуха! (Бабке Несмеяне.) Простите, как вас величают?

Б а б к а  Н е с м е я н а. Несмеяна.

М и х а и л. Такое имя?!

Б а б к а  Н е с м е я н а. Прозвище. Зовут Петровна.

М и х а и л. А за что вам дали это прозвище?

Б а б к а  Н е с м е я н а. А я почем знаю. Прозвали, и все тут.

М и х а и л. Может, потому, что вы не любите смеяться?

Б а б к а  Н е с м е я н а. А чего смешного-то? Чего смешного-то?

М и х а и л (ребятам). У меня такое ощущение, будто сейчас эта бабуся сбросит с себя маску и под ней окажется Аркадий Райкин!

Геннадий, Таня и Нина смеются.

(Копируя бабку Несмеяну.) А чего смешного-то? Чего смешного-то?

Г е н н а д и й (бабке Несмеяне). Неужели во всем хозяйстве ни одного недостатка?

Б а б к а  Н е с м е я н а. Колхоз, говорю, почти на первом месте в районе. Ты погляди, какие дома, какие фермы! Все у всех есть, кого ни возьми.

М и х а и л. И поглядим! И проверим! (Приносит из автобуса подзорную трубу, смотрит в сторону центральной усадьбы.) Черт! А действительно! Красотища-то какая!

Г е н н а д и й. Ну-ка, дай.

Геннадий, Таня и Нина вырывают друг у друга подзорную трубу, по очереди смотрят.

М и х а и л (Геннадию). Что скажешь, худрук?

Г е н н а д и й (вздохнув). Наша программа несколько устарела.

М и х а и л. Безнадежно устарела. Сценарий написан сто лет назад. На прадедовском материале. Когда ты был последний раз в деревне?

Г е н н а д и й. Я?.. Дай бог памяти… (Пытается вспомнить.)

М и х а и л. Все ясно. От картошки был освобожден.

Г е н н а д и й. А ты сам?

М и х а и л. Обычно в это время года я беру отпуск. Люблю бархатный сезон на юге.

Г е н н а д и й. Хороши просветители! С чем же мы будем выступать?

М и х а и л. Может, повернем назад, пока не поздно?

Г е н н а д и й. Ты с ума сошел! За такие штучки по комсомольской линии взгреют.

М и х а и л. Резонно. На размышление, однако, остается полчаса.

Г е н н а д и й. А что тут особенно мудрить? Дадим обыкновенный концерт — и дело с концом. Я спляшу, ты споешь, Татьяна изобразит акробатический этюд, а Нинель покажет фокусы с исчезающими монетами.

М и х а и л. С монетами ты поосторожнее. Тем более с исчезающими. Нас могут принять не за тех, кого ждали.

Г е н н а д и й. Хорошо. Нина будет конферансье. В ее репертуаре — басни. Займет минут двадцать. Я буду плясать до упаду, а ты — каждую ноту тянуть как можно дольше. Авось минут на сорок натянем. А потом мы все в четыре голоса исполним песню «Стоит стеной пшеница золотая».

М и х а и л (рассеянно). Четыре голоса — четыре колоса… Халтура! Самая настоящая!

Г е н н а д и й. Почему — халтура? Каждый номер нашей программы мы посвятим тому или иному передовику. У кого бы узнать их имена?

М и х а и л. Да вот же! (Показывает на бабку Несмеяну.) Справочное бюро!

Г е н н а д и й (обрадовался). Михаил, ты гений!

М и х а и л. Не спорю.

Г е н н а д и й (подходит к бабке Несмеяне). Несмеяна… гм… Петровна… вы не могли бы назвать имена передовиков вашего колхоза? (Открыл блокнот, приготовился записывать.)

Б а б к а  Н е с м е я н а. А чего ж не назвать? Назову. (Затараторила.) Колька, Петька, Васька, Клавка, Вовка, Лизка, Зойка, Толька, Витька, Славка…

Г е н н а д и й. Стоп, стоп! Нас интересуют фамилии.

Б а б к а  Н е с м е я н а. Ты сказал — имена.

Г е н н а д и й. Имена и фамилии.

Б а б к а  Н е с м е я н а. Фамилия у нас у всех одна — Пастуховы.

Г е н н а д и й (озадачен). Вон оно что…

М и х а и л. Лопнула твоя идея с посвящениями. Надо придумать что-нибудь пооригинальнее.

Н и н а (моет руки в ручье). Ребята! Идите-ка сюда! Посмотрите, чего тут только нет, под этим мостиком! Банки, склянки, рессоры, баллоны…

Т а н я (обследуя мостик). А сколько зерна просыпано!

Н и н а. А окурков!

М и х а и л. Представляю, сколько было высказано крепких слов в адрес этого мостика!

Г е н н а д и й. Стоп, стоп!.. (Бабке Несмеяне.) Так вы говорите, что все у вас в колхозе расчудесно?

Б а б к а  Н е с м е я н а. А чего плохого-то? Чего плохого-то?

Г е н н а д и й. Все хорошо, а какой-то паршивый мостик починить не можете.