Бремя страстей

Она чувствовала, что он все больше от­даляется от нее; пыталась вызвать его на от­кровенность, но он отвечал уклончиво— сетовал на то, что много работы, что надо за­ново отстраивать лесопилку. Говорил, что хо­рошо бы перевести туда и контору. И еще много другого: что металлические сушильные шкафы покорежены огнем и их придется ме­нять, что в бухгалтерии сбились с ног, пытаясь свести дебет с кредитом, восстанавливая от­четность, бухгалтерские книги, счета по деби­торской задолженности, копаясь в уцелевших записях, обзванивая товарные склады, компа­нии грузовых перевозок и лесоторговцев… Ра­боты непочатый край, оправдывался он, но она понимала, что он избегает ее, используя для этого любой предлог.

Может, действительно их время уже про­шло?..

По утрам она купалась в бассейне одна, он больше не провожал ее взглядом и уже тем более не сопровождал ее, а если она словно невзначай прикасалась к нему, поспешно от­странялся, предпочитая сохранять дистанцию. Не вспоминал он и о том, что произошло между ними тогда у бассейна, и когда она однажды пыталась заговорить об этом, он рез­ко, на полуслове, оборвал ее, сказав: «Произо­шла ошибка. Не стоит придавать этому боль­шого значения».

Время от времени, однако, он, казалось терял бдительность и тогда представал перед ней совершенно другим человеком — мягким, даже смиренным, который искренне сожалел о случившемся.

Состояние его день ото дня улучшалось. Он самостоятельно ездил в город, к нему верну­лось зрение. Шрамы на лице были еще замет­ны, и кожа еще не зажила, но она-то знала: пройдет немного времени, он окончательно по­правится и никто не удержит его в этом доме. Кэссиди не переставала думать о том, что развод неизбежен…

Болела голова, она выпила две таблетки аспирина, налила себе кофе и вернулась в каби­нет. Что такое семейный ужин, она давно за­была, слишком много вечеров провела она, тщетно дожидаясь хотя бы телефонного звон­ка,— на плите остывала еда и оплывали свечи.

Рассеянно перебирая пальцами волосы на затылке, она отобрала несколько компакт-дис­ков со своими любимыми записями и включи­ла плейер. Полилась музыка. Порывшись в портфеле, она вставила в компьютер дискету и, подпевая Полу Маккартни, стала распечаты­вать информацию, собранную на работе. О по­жаре на лесопилке, о сгоревшей мельнице и… о Маршалле Болдуине. Последние несколько дней она только и делала, что звонила в ин­формационные агентства чуть ли не всей стра­ны — особенно ее интересовала Калифорния и, конечно же, Аляска. Она надеялась раскопать какие-либо детали биографии Болдуина до его приезда на Аляску. Тщетно. Словно этого че­ловека не существовало вовсе. Действительно таинственная личность!

Неужели он будет оставаться невидимкой вечно, думала она, машинально постукивая шариковой ручкой о край стола. Когда Билл Ласло спрашивал ее о Маршалле Болдуине, она действительно ничего о нем не знала, но с тех пор не проходило и дня, чтобы не прибав­лялось каких-то новых сведений. Она звонила в газеты, полицейские управления, даже разыс­кала адрес человека, о котором слышала, что он занимается поиском людей. Прикованный к инвалидному креслу-коляске, Майкл Фостер работал с помощью компьютера, подключен­ного к сети, объединяющей розыскные агент­ства не только в Штатах, но и по всему зем­ному шару. Про него было известно, что он может найти даже того, кто отнюдь не жаждет быть найденным.

Кэссиди понятия не имела, подключен ли его компьютер к информационной сети служ­бы внутренних доходов, администрации соци­ального обеспечения или телефонной компа­нии, но факт оставался фактом — Фостер, этот немощный паралитик, творил чудеса. Она ус­лышала о нем еще лет пять назад и уже тогда собиралась обратиться к нему за помощью в поисках Брига, но в последний момент от­казалась от этой мысли, подумав, что в ситу­ации, когда отношения с мужем складываются весьма непросто, такой шаг стал бы ошибкой. Теперь же она твердо решила позвонить ему, чтобы выяснить все, что касалось Брига и всех, кто так или иначе мог навести на след Мар­шалла Болдуина.

Но и на этом она не успокоилась, наняв в Анкоридже частного детектива, который вы­звался составить подробное жизнеописание Болдуина, начиная с тех дней, когда тот не представлял собой ровным счетом ничего, а был простым работягой на нефтепроводе. Звали детектива Освальд Свини; вид он имел довольно потрепанный, но отличался неуем­ной дотошностью и к тому же бывал в Орего­не, где помогал разыскивать какую-то наслед­ницу. Свини заверил ее, что не пожалеет сил и узнает все о таинственном аляскинском мил­лионере-затворнике— пусть даже для этого ему потребуется «перевернуть каждый камень в этой чертовой тундре».