Бремя страстей

Уловив в словах Чейза издевку, Деррик едва сдержался, чтобы не чертыхнуться. Он ненавидел все связанное с семейством Маккен-зи. В его глазах все они были жалкими ублюд­ками, как бы их там не величали — Санни, Бадди, Бриг или Чейз, — неважно. При одной мысли, что угораздило же породниться с такой швалью, внутри у него все переворачивалось.

Проклиная про себя этого выскочку, сподо­бившегося стать его зятем, Деррик зашел в ка­бинет Чейза. Огромный стол, на нем— ак­куратно сложенные папки с документами; на стене — забранные в рамки дипломы и свиде­тельство о присвоении научной степени в об­ласти юриспруденции; у другой стены — высо­кий, под потолок, книжный шкаф, заполнен­ный фолиантами в кожаных переплетах. Широкое окно, комнатные растения с широ­кими листьями; на краю стола цветная фото­графия Кэссиди верхом на лошади.

— Тебе что-то нужно? — Деррик покосился на стоявший у дивана костыль.

— Просто хотел побеседовать.

Деррик насторожился. Выглядел Чейз пар­шиво. После пожара прошло полтора месяца, но он еще не совсем оправился от ожогов. Лицо его больше не являло собой бесформен­ную маску, однако цвет имело неестественный, особенно на нижней челюсти, с которой не так давно сняли шину. Зато его голубые глаза по-прежнему излучали иронию, и несмотря на свой деформированный нос Чейз по-прежнему имел наглость смотреть на своего шурина нес­колько свысока. У Деррика это не укладыва­лось в голове. Сам он по крайней мере принад­лежит к привилегированной касте по рожде­нию. А кто такой Чейз? Неотесанная деревенщина без роду и племени. Мать — по­лоумная метиска, брошенная мужем. И какое он — черт его побери! — имеет право выказы­вать свое превосходство перед ним?

Смерив Деррика таким же неприязненным взглядом, Чейз кивнул в сторону дивана:

— Присаживайся.

Деррик опустился на диванные подушки, чувствуя себя послушной марионеткой в руках Чейза. Впрочем, как всегда. Неужели это тот самый человек, который чудом остался жив, лицо которого так обезображено, взирает на него словно на вошь, рассеянно крутя ручку пальцами здоровой руки, — левая от кисти до локтя была в гипсе. Деррик недоумевал: от­куда у этого калеки такая уверенность в себе? С чего он взял, что имеет право помыкать людьми?

—   Я тут разбирался с бухгалтерской отчет­ностью,— как бы между делом произнес Чейз.— Пришлось покорпеть, чтобы свести концы с концами.

—   И что же? — Деррик почувствовал не­ладное.

—   Похоже, у нас небольшая недостача. Ты ведь снимал какие-то деньги, приблизитель­но.. Давай-ка проверим. Так, сорок пять… Около пятидесяти тысяч долларов.

Деррика прошиб пот.

—   Ты же понимаешь, Фелисити затеяла ре­монт. — Чтобы хоть как-то скрыть нервное на­пряжение, он небрежно забросил нога на ногу.

—   Ах да, конечно. Твоя жена что-то мне говорила, когда показывалась на работе в пос­ледний раз. — Было очевидно, что Чейз забав­ляется с ним как кошка с мышью. Однако улыбка на его обезображенном лице не пред­вещала ничего хорошего. Деррик невольно по­ежился. — Понимаешь, если этих денег не ока­жется на твоем счету или они не переведены на счет подрядчика, кое у кого могут возникнуть подозрения.

—   Какие к черту подозрения?— Деррик постарался изобразить искреннее удивление. — Фелисити все записывает. Ты же знаешь. Она сама работает в бухгалтерии…

Чейз поднял руку, словно хотел предупре­дить новые жалкие оправдания.

—   Фелисити твоя жена. К тому же она не частая гостья на работе. Только когда в на­строении…

—   Ее отец один из наиболее влиятельных судей в этом паршивом штате.

—   А моя мать гадала на картах. Что с то­го? Когда речь идет о выплате вознагражде­ния, какая разница, чем занимается старина Айра — сидит на лавочке или играет в гольф со своими приятелями?

— Вознаграждения?— Деррик пока не улавливал сути, однако по недоброму блеску в глазах Чейза догадывался, что здесь кроется какой-то подвох.

Чейз подался вперед:

—   Именно. Тому подонку, который все это устроил.

—   Что устроил?

—   Пожар… как ты и заказывал.

—   Ты спятил? С какой стати мне поджи­гать лесопилку?

—   По-моему, причин предостаточно. Взять хотя бы страховку— именно такую версию выдвигали люди шерифа. Если бы лесопилка сгорела, ты получил бы более трех миллионов, верно?

—   Она принесла бы куда больше, если бы работала!

—   Да, но деревообрабатывающая про­мышленность в кризисе. К тому же закон ог­раничивает возможность разработки феде­ральных земель, а лесные угодья семейства Бьюкенен не безграничны. Мы ведь могли и продать лесозаготовки, чтобы избежать рис­ка.

Ерунда! — пробовал возразить Деррик. А может, ты просто хотел отомстить? Кому. Самому себе? Ты рехнулся, Чейз! - Мне! — Глаза Чейза были холодны как лед.— Ты никогда не скрывал, что ненави­дишь мою семью — меня, Брига; тебе не нра­вилось, что я женился на твоей сестре; у тебя не вызывало восторга то обстоятельство, что я работаю у твоего отца. И теперь, когда я приобрел кое-какой вес, ты решил, что от меня пора избавиться.

Деррик нервно поерзал на диване, затем извлек из кармана пиджака пачку «Мальборо».