Бремя страстей

— Бобби Алонсо и Джед Бейкер… Они…

— Да просто пара трепачей! — Его дыха­ние достигало ее уха, руки прочно держали за талию, словно Чейз стремился защитить ее от всего мира.— Не переживайте так.— Затем, словно прочтя ее мысли, добавил: — И дер­житесь подальше от Брига. Это к добру не приведет.

Она подняла голову, собираясь возразить, но его осуждающий взгляд остановил ее. Он поколебался, словно взвешивая свои слова, за­тем еле слышно произнес:

— Вы слишком молоды для него, Кэссиди. Для меня тоже. Разница в том, что он разобьет вам сердце, а я нет. Я уважаю вас, ваш возраст и положение. У меня есть чувство чес­ти. Бригу значение этого слова неизвестно, или он толкует его превратно, в зависимости от улова, который может унести на плече. — Он запечатлел целомудренный поцелуй на ее виске и, когда музыка смолкла, добавил: — Теперь я должен вернуться к своей девушке.

С этими словами он покинул ее, и Кэссиди испытала облегчение и разочарование одновре­менно. Она инстинктивно чувствовала, что Чейз Маккензи надежен, как скала, и в то же время, как и Бриг, неуловим, словно песок — вечно в движении, ни от кого не зависящий, всегда таящий в себе опасность. Тем не менее она не могла сдержать свои чувства — это же не воду в кране прикрутить.

Однако ей придется смириться, если Бриг и Энджи поженятся.

Чейз направился к бару, стараясь погасить уколы ревности. Оказывается, не только Энд­жи Бьюкенен интересовалась его эксцентрич­ным братцем, но, похоже, и ее младшая сес­трица тоже.

— Два коктейля и джин с водой, пожалуй­ста.

Чейз не верил своим глазам, видя, как Энд­жи приникла к Бригу, нежно поглаживая рукой его запястье, страстно прижимаясь пышной грудью к его куртке. Неожиданно на него сва­лилась догадка: Энджи и Бриг — любовники. Смесь зависти, ужаса и ревности бушевала у не­го в крови. Затем он испытал страх, сковываю­щий и пронизывающий. Если Бриг спит с Энджи Бьюкенен, дни его сочтены. Ее отец убьет его.

Но Чейз понимал брата, еще как понимал. Черт побери, заниматься любовью с самой Энджи Бьюкенен? Разве возможно не желать ее?.. Действительно, игра стоит свеч.

Чейз с трудом отвернулся от этой парочки, стараясь стряхнуть с себя наваждение. Один взгляд на то, как вздымалась грудь Энджи под туго обтягивающей материей, слегка нависая над лифом ее розового платья, вызывал у него головокружение. Боже мой, как много он от­дал бы за возможность обладать Энджи Бью­кенен! Он был не менее азартен, чем его шаль­ной брат. Но, в отличие от брата, имел чувство ответственности…

— Ваши напитки, сэр. — Голос бармена вырвал Чейза из мира фантазии, и он прогло­тил свой джин одним глотком, затем заказал еще порцию.

Он отнес остальные напитки на столик, где сидела Мэри Бет со своими родителями.

— Спасибо! — Карие глаза Мэри Бет были полны благодарности, но за ней таилось более глубокое чувство, которое она старалась спря­тать. Он почувствовал себя подлецом из-за того, что не подошел к ней раньше.

— Танцы являются порождением дьяво­ла,— категоричным тоном заявила мать Мэри Бет, и ее губы сжались так плотно, словно через них пропустили тугую бечевку.

Чейз снисходительно улыбнулся.

— Я бы не стал говорить этого вслух на вашем месте, миссис Спирс. Тем, кто находит­ся здесь, нравится танцевать. Им могут пока­заться не слишком любезными слова о том, что все они служат дьяволу.

— Мне неприятно признавать это, но вы правы,— согласился с Чейзом преподобный отец. Он погладил жену по руке, как гладят собачку, которую следует успокоить. — Сейчас не время и не место для категоричных оценок, дорогая. Мы пользуемся гостеприимством судьи Колдуэлла, и нам не следует осуждать некоторые его поступки.

Эрлин Спирс, получив выговор, опустила глаза, глядя на свои сложенные руки. Она что-то шептала, видимо, молитвы. Это напомнило Чейзу одно из школьных занятий по физкуль­туре, когда он неосторожно что-то сказал о тренере, а тот услышал. Его заставили опус­титься на мат и сделать пятьдесят отжиманий перед всем классом. Если бы он сбился, ему бы пришлось делать сначала все пятьдесят. Тако­во было наказание за излишнюю болтливость. Вот он и подумал, что молитва Эрлин, кото­рую она бормотала почти беззвучно после вы­говора мужа, должна искупить ее грех — не вовремя и не к месту сказанное слово. Ему даже стало жаль женщину.

— Не хотите ли что-нибудь выпить? — предложил он, прервав движение ее губ. Она подняла взгляд, с трудом сглотнула, затем быстро взглянула на мужа, точно просила у не­го разрешения.

Улыбка Бартоломью дала ей понять, что он не возражает.

— Может быть, стакан вина или имбирное пиво?

— Да-да, с удовольствием. Содовую во­ду,— нервно сказала она.

— Пожалуйста.— Широко улыбнувшись жене священника, Чейз взял за руку Мэри Бет.— Пойдемте. Вы поможете мне.