Бремя судьбы (ЛП)

Около портрета Полной Дамы он затормозил и назвал пароль, принявшись нетерпеливо ждать, когда портрет повернётся в сторону. Едва образовалась щель достаточная, чтобы пройти внутрь, Гарри ринулся в проём и буквально налетел на Рона с Гермионой. Не говоря ни слова, он схватил их за руки и потащил в свою спальню, где принялся осматриваться в поисках посторонних — лишние уши сейчас были ни к чему.

— Гарри, что такое? — спросила Гермиона, стоило парню закрыть дверь. — Что произошло утром?

Гарри посмотрел на лучших друзей и глубоко вздохнул. Другого выхода, кроме как всё рассказать, не было.

— Ночью у меня был сон, — произнёс парень тихим, но твёрдым голосом. — Волдеморт пришёл в себя и узнал всё, что произошло за время его комы. — Гарри развернулся и начал ходить из стороны в сторону — реальность случившегося наконец в полной мере дошла до него. К министру и Пожирателям теперь прибавился ещё и Волдеморт. — Мой шрам болел! Он не давал о себе знать со времён того самого ночного кошмара. Почему же сейчас? Мне это не нужно!

Было так легко не думать о Волдеморте, пока тот был в коме. Но теперь спокойствию конец. У Пожирателей смерти снова был лидер и исчезать тот больше не собирался. Волдеморту нужны ответы по поводу случившегося, но каким образом он собирается их получить? Крайне сомнительно, что где-то есть книга о выбросах магии Гарри Поттера и том, с чем их едят. Единственный способ достать информацию заключался в том, чтобы получить её от самого объекта или его близких.

От Ремуса с Сириусом.

— Уверен, что он очнулся? — напряжённым голосом выдавил Рон. — Сам-знаешь-кто, в смысле? То.. э-э... существо, что пыталось убить тебя в июне?

Гарри прекратил вышагивать и удивлённо посмотрел на Рона.

— Нет, Рон, это другой Тёмный Лорд Волдеморт, но он тоже хочет моейсмерти, — с сарказмом произнёс парень, садясь на ближайшую кровать и закрывая лицо руками, пытаясь взять себя в руки — разругаться с друзьями было бы совсем некстати. — Извини, — сказал Гарри Рону. — У меня такое чувство, что моя голова вот-вот взорвётся. Он где-то там, а всё, что я могу, это ждать его следующий ход.

— Ну вот и нечего сейчас беспокоиться, — как ни в чём не бывало отозвалась Гермиона. — Лучше сконцентрируйся на предстоящем дне. Не думай о Сам-знаешь-ком. Он не сможет достать тебя здесь — Дамблдор не позволит ему это сделать... мы не позволим ему. Мы всегда прикроем тебе спину, Гарри, запомни это.

Гарри кивнул, выдыхая. Гермиона права. Впереди долгий день, а мысли о Волдеморте только ещё больше его удлинят. Однако Гарри понимал также то, что не сможет забыть об этом, и сделал себе пометку как можно скорее поговорить с профессором МакГонагалл о безопасности Сириуса и Ремуса или, возможно, с самими опекунами. Он не мог представить, что он будет делать, если с ними что-нибудь случится.

Быстро схватив школьную сумку и загрузив её всем необходимым, Гарри вместе с друзьями отправился в Большой зал, чтобы перекусить на скорую руку. Едва они сели за стол, как Джинни протянула им свежий номер “Ежедневного Пророка”, первую страницу которого “украшали” фотография профессора Амбридж и огромные буквы заголовка:

МИНИСТЕРСТВО НАЧИНАЕТ РЕФОРМУ ОБРАЗОВАНИЯ

ДОЛОРЕС АМБРИДЖ НАЗНАЧЕНА ПЕРВЫМ В ИСТОРИИ

ГЕНЕРАЛЬНЫМ ИНСПЕКТОРОМ

Друзья поражённо читали статью, за всё время не издав ни звука. В статье говорилось, что министерство решило взять под контроль происходящее в Хогвартсе, для чего намерено издавать законы и прочие нормативные акты. Первым шагом было положение, смысл которого сводился к тому, что если Дамблдор не может найти человека на вакантную должность, Фадж сделает это за него. Тепер становилось ясно, на каком основании такой неквалифицированный человек, как Амбридж, оказалась на должности преподавателя. В статье также говорилось, что профессор Амбридж будет находиться в постоянном контакте с Фаджем. Таком образом министерство будет держать “руку на пульсе событий”.

И словно этого было мало. В статье говорилось, что Фадж подписал Декрет об образовании №23, вводящий должность Генерального инспектора. Это лицо имело право инспектировать преподавателей в Хогвартсе с целью выяснения, придерживаются ли они образовательных стандартов министерства, что было уже совсем смешно. Тот, кто не имеет никаких навыков преподавательской деятельности, не может объективно оценивать всех остальных преподавателей.

Что не было смешным, так это приведённые в статье высказывания Люциуса Малфоя, выражающие поддержку той грязной инсинуации — или как это ещё назвать, — что Ремус, Хагрид и Грозный глаз Моуди были посредственными учителями. Сам Гарри считал их лучшими из тех, кого знал. Ремус был прекрасным учителем, а Грозный глаз имел богатейший опыт и, получив возможность преподавать, не стеснялся делиться им с учениками. Хагрид, конечно, имел специфический взгляд на многие вещи, но он как никто понимал опасность леса и существ, живущих в нём.