Бремя учеников

     Нет, будь у  меня  нормальный  новый  корабль,  он  бы,  конечно,  среагировал как надо, тревогу бы забил.  Молодые  космолеты  сейчас  о  собственном здоровье знаешь как пекутся, док? Но мое корыто...  Ему  ж  все пофигу. Прет через космос напролом, песни времен  туманной  юности  моей прабабушки себе под нос мурлычет и наплевать ему совершенно,  что  из собственного фазоциклера жидкость постепенно - тю-тю!

     Н-да, и вот когда жидкость уже совсем тю-тю, мое корыто мирно так  сдыхает. Без оха и пука, так сказать. Полный  энергетический  ноль  по  всем системам. А раз ноль - гипердвижок моментально перестает работать  и вываливаемся мы с моей окочурившейся колымагой в обычное  трехмерное  пространство где-то на полпути между Фомальгаутом и Денебом.

     Анабиоз, естественно, тоже перестает работать. Вот прямо как твой  холодильник на кухне; выключи его из сети - разве ж долго он протянет,  чтобы не разморозиться? Короче говоря, не прошло и получаса, а  я  уже  сижу свеженький как огурчик  и  спросонья  рассматриваю  свою  мерзкую  рожу,  отражающуюся  в   стеклянных   глазах   неработающих   бортовых  мониторов. Рожа, кстати, та еще - опухшая как после недельной  пьянки,  глаза какие-то погасшие, уши трубочками  свернулись.  И  настроение  у  меня, сам понимаешь, под  стать  внешнему  виду.  А  чего  радоваться,  скажи? До ближайшей базы пара сотен световых лет, а энергии на борту у  меня  ни  шиша.  Настолько  ни  шиша,   что   даже   сориентировать  в  пространстве свое корыто я уже  не  могу:  болтаюсь  как  органические  отходы в проруби  в  произвольном  движении  по  всем  шести  степеням  свободы. В общем, как  говорят  пилоты  космических  трасс,  полный  и  окончательный звездец.

     И вот, док, сижу я, значит, в пилотском  кресле  и  медленно  так  околеваю.  Система  терморегулирования  корабля,  ясный   перец,  тоже  гавкнулась и спасает меня от холода космического  только  мой  старый,  сто лет не стираный и латаный – перелатаный скафандр. И то  уже  чувствовать  начинаю, как холод приятно так подхолаживает кончики моих щупальцев. Эх,  никогда  в  детстве  не  мечтал  стать  большим  эскимо,  а  вот  ведь  придется...

     Но тут что-то во  мне  начинает  постепенно  протестовать  против  безысходности  судьбы.  Вот  так  сдуру  тихо  помереть,  в   сосульку  бессловесную  превратиться  -  кому  же  хочется?  Помирать  -  так  с  музыкой. Так ведь у вас на Земле говорят, да?