Бремя верности

Он вслепую метнул меч в отчаянной попытке сразить хотя бы одного из них, прежде чем с ним покончат. Что-то тяжелое ударило его в правый наплечник, сломав кости внутри, от чего по всему телу разошлась волна боли.

Он снова попробовал подняться, и в этот момент упала лицевая пластина шлема, расколовшись, как яичная скорлупа. В спину вонзился топор, пройдя вдоль позвоночника. Вспыхнула дикая боль, и он закричал сквозь окровавленные зубы.

Он старался сохранить ускользающее от него сознание, чтобы увидеть смертельный удар. Вопреки всему, он понял, что ухмыляется сквозь боль. Он уже сделал достаточно – передвижения флота Волков были известны, как прошлые, так и планируемые, наряду с их сильными и слабыми сторонами, и, что важнее всего, их стратегией. Вся информация была каталогизирована, заархивирована и отправлена кодированными сигналами флоту. Этого будет достаточно, раз уж ничего больше нельзя сделать.

Он боролся с оцепенением, которое растекалось по его рукам и ногам. Последнее, что услышал – это голос рунического жреца. Удивленный и разгневанный, обращенный к подчиненным.

– Стойте!

И на этом все закончилось. Он так и не почувствовал стук обнаженной головы о палубу. Его череп треснул среди растущей лужи его собственной крови.

– Он это сделал, – вдруг сказал Русс.

– Что? Вы о ком?

Русс усмехнулся.

– Гуннар. Он нашел путь наружу.

Бьорну захотелось спросить, как он мог об этом узнать.

– Тогда это то, что нам нужно.

Ухмылка Русса сменилась мрачным смехом.

– Открытый космос? Ты что забыл, почему мы оказались в этом месте? – Он потер глаза сжатыми кулаками, помассировав утомленную плоть. – Облака нас защищают. Мы бросим вызов Альфа-Легиону в открытом космосе, на своих условиях, в этих составах, и это будет наша последняя битва.

Он устало покачал головой.

– Гунн знает об этом. Он жаждет этого. Он хочет умереть с оружием в руках.

Бьорн понимал ярла Онн. Он тоже хотел уйти таким образом – в бою, лицом к лицу с врагом.

Русс отошел от ритуального круга, накинув на плечи шкуры. Сейчас он выглядел более энергичным.

– Выходит, у вас есть ответы, – нерешительно произнес Бьорн.

– Ответы?

– Вы их искали. И позвали меня. Вы узнали, что хотели?

Русс пожал плечами.

– Я знаю только одно: мы не должны уходить. Гунн на флагмане и теперь станет сильнее гнать флот.

Он хлопнул тяжелой рукой по плечу Бьорна. Под этой грубой лаской скрывалась нечеловеческая сила.

– Я чувствую себя возродившимся.

И он пошел вперед, хлопком приказав истинным волкам следовать за ним. Звери со светящимися янтарными глазами и высунутыми языками вскочили.

– Пошли, Однорукий, – произнес Русс, открыв двери одним движением. – Нам нужно приструнить одного ярла.

Ква посмотрел на тело. Космодесантник неподвижно лежал на спине, шлем был сорван выпущенной руническим жрецом молнией. Окровавленное лицо усеяли осколки разорванного керамита. Подошли рунические хранители и трое Волков внимательно изучили сраженную добычу.

Вот только она была жива. Воин оказался крепким: одно из сердец все еще билось, и незнакомец впал в восстановительную кому. Один из хранителей занес топор, собираясь опустить его на шею воина. Ква поднял палец, и лезвие отвели.

Старый годи опустился на колени, почувствовав при наклоне хруст атрофированных суставов. Генетические изменения, которые позволили ему носить доспех, не могли совладать с болезнью, источающей его кости. Он был разделенным существом – частично сверхчеловеком, частично инвалидом, и только рунический жрец смог бы жить с такой слабостью.

Он убрал осколки разбитой лицевой маски воина и отбросил вокс-решетку. У незнакомца была белоснежная кожа, тонкие губ и ярко выраженные надменные черты. Черные волосы слиплись космами среди останков внутренних систем шлема.

Ква поднял веки воина, взглянув в карие глаза. Он спроецировал свой разум в его, но нашел только отголоски сознания.

Даже в этом случае сомнений было мало. Он взглянул на рунических хранителей, которые как всегда хранили молчание.

– Странно, – пробормотал он самому себе, удивляясь, почему не почувствовал этого ранее. – Этот не из змей.

Ква скривил губы, в кои-то веки оказавшись слепым к дальнейшим поворотам судьбы.

– А теперь мы спросим вот что, – задумчиво произнес Ква. – Что делает сын Льва в туманности Алаксес?

III

Развилка туннелей приближалась. Лорд Гунн так и не подошел к командному трону, но по мостику «Храфнкеля» теперь разносились его приказы. Два адъютанта ярла оставались на вершине широкой лестницы, которая вела на командную платформу. Хоть им было неуютно рядом с воинами Гримнра, они вернули оружие в ножны. С появлением настоящего выбора, на счет которого приказы-инструкции Русса не давали указаний, все Волки подчинились ярлу Онн.

Гунн внимательно изучал схемы авгура. Суживающийся газовый туннель уходил вниз, извиваясь, как вынутые кишки, прежде чем достигнуть сферической полости диаметром в несколько сотен километров. От нее тянулись два ответвления, одно разворачивалось и вело дальше в центр туманности, другое уходило согласно авгурам к ее границе.