Бремя власти: Перекрестки истории

С челобитчиками разобрались сурово: повинившихся Шуйских удалили от двора: кого в ссылку, кого – на богомолье; Дионисия лишили сана митрополита и отправили на покаяние в Хутынский монастырь в Нижнем Новгороде; другие участники также отправились в дальние края, а некоторые – и в тюрьму. Торговые и посадские люди, вступившие «не в свойское дело», пострадали более жестоко: семерых казнили, остальных сослали подальше от Москвы – вплоть до Сибири.

Это был последний боярский заговор, результатом которого стало окончательное укрепление власти царя Федора и могущества Годуновых. Русский посол Ф. М. Троекуров с полным правом писал полякам, надеявшимся, что крамола Шуйских ослабит положение Федора: «…царь наш дородный государь, разумный и счастливый, сидит он на своих государствах по благословению отца своего и правит государством сам и против недругов всех стоять готов так же, как отец, дед и прадед. Людей у него много, вдвое против прежнего, потому что к людям своим он милостив и жалованье им дает, не жалея своей государевой казны, и люди ему с великим радением служат и впредь служить хотят, и против недругов его помереть хотят. В людях розни никакой» [36;95].

Жизнь в царстве наладилась, но и царя, и подданных не мог не волновать вопрос о престолонаследии: своих детей у царской четы не было (рождались мертвыми), а отдавать престол «незаконному» царевичу Дмитрию Федор не хотел, понимая, что это повлечет за собой опалу на всех родственников жены. [76]

Смерть царевича Дмитрия только обострила обстановку.

В пьесе А. К. Толстой как бы «спрессовывает» историческое время: события, происходившие в реальности на протяжении чуть ли не шести лет, в пьесе быстро следуют одно за другим в стремительном темпе и держат зрителя в напряжении.

Драма заканчивается трагической сценой, когда царь Федор узнает о смерти Ивана Шуйского, якобы «удавившегося» в темнице, о смерти Дмитрия, заколовшегося ножом, и о войсках крымского хана, надвигающихся на Москву. Федор видит полный крах своих попыток «всех согласить, все сгладить», предчувствует грядущие беды, виновником которых считает себя, сокрушаясь, что престол «Бог весть кому достанется»…

Престол достанется Борису.

Но до этого судьбоносного момента пройдет еще восемь долгих лет.

После многократных богомольных походов царской четы по монастырям Бог услышит мольбы несчастных родителей и дарует им в июне 1592 года дочь, которую нарекут Феодосией. Но радость продлится недолго, а надежда обманет – девочка проживет всего два с небольшим годика и в январе 1594 года скончается.

Через три года за ней последует и ее отец – 7 января 1597 года царя Федора не станет. Наследника он не оставит, сказав перед самой кончиной: «В царстве волен Бог». [77]

Каковы же итоги царствования Федора?

Молениями ли царя, мудрым ли правлением Бориса – но в обществе установился гражданский мир, закончились казни и опалы. Экономическое положение страны улучшилось, расширились международные отношения. Прекратились набеги крымского хана, потерпевшего поражение под Москвой, началось продвижение России на Кавказ, и окончательно была присоединена к России Сибирь. Отстроилась заново Москва, обзавелись каменными стенами старые города и возводились новые: Архангельск, Самара, Саратов, Воронеж, Курск, Белгород, Тюмень, Тобольск, Сургут, Верхотурск и многие другие.

Учреждение патриаршества позволило русской церкви освободиться от опеки Константинополя, а Москве, провозглашенной Третьим Римом, стать христианским центром, опорой православия.

Подводя итог царствованию царя Федора, дьяк Иван Тимофеев пишет: «После отца он без малого четырнадцать лет царствовал тихо и безмятежно, потому что во дни его правления земля не подвергалась нашествию врагов и пребывала в покое, в изобилии и в мире со всеми окружающими.» При полном мира жительстве воины шлемы свои «расковали на орала и мечи на серпы», ибо был он «по природе своей кроток, ко всем очень милостив и непорочен и, подобно Иову, на всех путях своих охранял себя от всякой злой вещи, более всего любя благочестие.» [48;188].

«Бог царство его миром огради, – заключает князь И. М. Катырев-Ростовский, – и враги под нозе его покори, и время благоутешно подаде». [78]

Тихая царица

Мирное и безмятежное царствование Федора держалось не только его молитвенным усердием, не только мудрым управлением Годунова, но и тем незаметным ежедневным супружеским подвигом, который совершала возлюбленная жена царя – Ирина.

А. К. Толстой видит в Ирине редкое сочетание ума, твердости и кроткой женственности, она олицетворяет собой сдерживающее и уравновешивающее начало для всех душевных проявлений Федора, его ангела-хранителя: «Любовь ее к Федору есть любовь материнская; она исполняет его капризы, нянчится с ним, но не пропускает случая напомнить ему, что он царь, что он имеет право и обязанность повелевать, где того требует его совесть» [50;383].