Брешь

Столовая находилась чуть севернее той заправки, где мы гнались за Мазикиншей. Вдоль улиц тянулись дуплексы — огромные, обветшалые дома с большими верандами и балконами, все из просевшей древесины и облупившейся краски. Сгнившие листья сбились в кучки у тощих стволов деревьев. Шаткие сетчатые заборы окружали крошечные, загромождённые дворы, полные детских игрушек, яркие цвета которых выцвели до пастельных оттенков после долгой зимы, снега и таяния.

Сидя на пассажирском сидении, Тиган уже в сотый раз вздохнула с тех пор, как мы подобрали её. Я посмотрела на неё, усиленно убеждая себя не комментировать её наряд из рваных джинсов и старой фланелевой рубашки. Весь его вид кричал, что она слишком старается. От шеи и выше она выглядела дорогой, как всегда: безупречный макияж, идеальная подводка глаз, крошечные бриллиантовые гвоздики в ушах.

— Ты собираешься рассказать мне, что случилось? — спросила я.

— Аден не придёт. Сегодня утром он написал мне, что задержался допоздна и собирается лечь спать. Всё нормально. Я думаю, что с ним покончено.

Я была рада услышать, что Йен благополучно доставил его домой, но понимала, что, вероятно, совсем не это хотела услышать Тиган.

— Полный отстой. С тобой всё в порядке?

Она пожала плечами, бросив взгляд на Малачи, который молча сидел на заднем сиденье и глядел в окно, выискивая угрозы.

— Я встречалась с ним ещё до того, как… всё это случилось. Всё нормально. Мы можем поговорить об этом позже.

— Хм. Конечно, — сказала я, почувствовав укол вины от мысли, что предпочла бы потратить время на выяснение отношений со своим парнем вместо разговора с Тиган об её отношениях. Мы остановились у входа в приют. — Нам лучше зайти внутрь, верно?

Тиган кивнула, таращась на один из самых ветхих домов в квартале. Она вздрогнула, как мокрая кошка, и вышла из машины, прижимая к груди конверт с пожертвованиями, как будто считала, что кто-то собирается вырвать его у неё из рук.

Закатив глаза, я открыла багажник и приготовилась поднять большую коробку консервов, чтобы отнести её в приют.

— Я возьму, — сказал Малачи, подойдя и скользнув руками по коробке. По моим рукам, даря мне надежду и миллиард других ожиданий. Возможно, он уже переварил то, что произошло в подвале. Он посмотрел на меня краем глаза и неуверенно улыбнулся. — Ты можешь взять сухие продукты.

Он легко поднял тяжёлую коробку и последовал за Тиган к приюту, оставив меня позади. Когда я приблизилась к входной двери, к обочине подъехал красный внедорожник, и секундой позже из него вышел Йен в поношенной бейсболке, натянутой на его грязные волосы. Он устало улыбнулся Тиган, которая, увидев его, подпрыгнула и захлопала в ладоши.

— Игра на совести работает!

— Я знал, что у Адена не получится приехать, — он покачал головой и шагнул на тротуар рядом со мной. — Вчера вечером он был немного не в себе.

Малачи наклонил голову и посмотрел на Йена. После всей этой херни с Джимом я забыла рассказать ему, что наткнулась на звёздных игроков нашей бейсбольной команды, и что они охотились за Мазикиными с пейнтбольными ружьями.

— Но ты благополучно доставил его домой? — спросила я.

— Да. Вообще-то мы подобрали этого придурка в нескольких кварталах отсюда, — он снял бейсболку и провёл пальцами по волосам, потом снова надел её на голову. Затем он бросил на меня нервозный взгляд. — И извини за, эм… — он указал на выпуклость в форме телефона в кармане моей толстовки.

— Извини за что? — Малачи резко повернулся ко мне, содержимое коробки в его руках хлюпало и лязгало.

Йен, очевидно, почувствовал резкую смену настроения.

— Аден сбежал прошлой ночью, — медленно произнёс он, обдумывая свои слова. — И я… ну, знал, что Лила знакома с этим районом, поэтому написал ей несколько раз. Я подумал, что она может иметь какое-то представление, где мы могли бы его искать, — он махнул рукой в сторону входа в столовую. — В любом случае, я здесь, Тиг. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Он не упомянул, что мы виделись. Как и не обмолвился о Джиме. Наверное, он думал, что защищает меня от ревности Малачи. В этом не было необходимости, но это было как-то… мило. Мы вошли в приют, и я быстро улыбнулась ему, он ответил мне улыбкой, показав ямочки на щеках.

В приюте уже вовсю кипела бурная деятельность. Из кухни, где добровольцы готовили гигантские кастрюли супа и стопы аккуратно завёрнутых бутербродов, хлынули волны жара. Румяная женщина в сетке для волос помахала нам ложкой.

— Добровольцы?

Мы кивнули, и она указала на группу людей, стоящих у длинного стола.

— Идите и запишитесь, если хотите получить награду за общественные работы. А ты, — сказала она, указав на меня, — убери волосы назад или надень сетку для волос.

Я стянула с запястья универсальную резинку и собрала волосы в тугой конский хвост. Мы присоединились к группе добровольцев, в основном это были подростки и несколько взрослых, внешне напоминавших родителей. Генри тоже был там, он отлично делал вид, что не знает нас.