Брешь во времени (СИ)

– Эмма, – в голосе Реджины сквозили слёзы, она неуверенно опустила вторую ладонь поверх груди Эммы. Её пальцы касались ключицы, и она чувствовала неистовое сердцебиение под основанием правой ладони. Она ощущала, как стены вокруг её собственного сердца трескаются рассыпаются. Она чувствовала, как тело плавится, а броня растекается.

Она хотела этого.

– И мне нравится, что тебе тяжело разобраться в этих чувствах, потому что ты чувствуешь вдвое больше обычных людей, – продолжила Эмма. – И мне нравится, что тебе неуютно находиться рядом с не в меру позитивными людьми вроде моей матери, и что может тебя от них немножко тошнит.

Они негромко засмеялись, щёки у обеих порозовели, глаза смотрели в глаза.

– Мне нравится, что иногда ты ведёшь себя как полная стерва, – сообщила Эмма, и Реджина закатила глаза сквозь смех, – Я люблю твой сарказм и ехидные замечания, твою уверенность в себе и твой ум. Мне нравится, что каждый день ты несёшь на себе груз прожитых дней, Реджина, потому что я сама такая же. Несу свой груз. Это паршиво, что тебе пришлось пережить всё это дерьмо, но мне это и нравится, потому что ты справилась, ты выжила, как и я. Мы с тобой из тех, кто выживает. Мы одинаковые. Неужели не понимаешь?

Реджина глубоко вздохнула и кивнула.

Это и впрямь происходило, хотя это было уже слишком. На самом деле. Это было слишком для неё, но именно это и было ей необходимо.

– Мы с тобой поломанные, – прошептала Реджина, приближаясь к Эмме и ещё больше сокращая расстояние между ними.

Эмма негромко засмеялась и кивнула, прислоняясь лбом ко лбу брюнетки.

– Ещё какие поломанные, – согласилась она, – Мы отталкиваем друг друга, мы тянемся друг к другу.

Рука Реджины медленно соскользнула с груди Эммы, обвивая пальцами шею блондинки и погружаясь в волосы. Она кивнула и ещё немного притянула к себе лицо Свон; теперь они касались носами, а их дыхание смешалось.

– Мы вечно пререкаемся, – её шёпот вырвался воздухом, который Эмма вдохнула.

Эмма обвила руками тело Реджины, их бёдра оказались прижаты друг к другу, и блондинка кивнула, почти касаясь губами женщины. У обеих перехватило дыхание от прикосновений.

– Мы столько тянем за собой, что странно, что мы вообще можем нормально существовать, – она усмехнулась, и Реджина губами ощутила вибрацию.

– Мы с тобой поломанные, – повторила брюнетка едва различимым шёпотом. Она чувствовала, как сердце колотится под рёбрами, пульсирует в ладонях, на кончике языка и между ног.

Эмма резко втянула носом воздух, запах Реджины проник в неё и лишь усилил почти болезненное напряжение в пояснице.

– Я поломанная, – прошептала она, улыбаясь в непосредственной близости с губами женщины, – и ты поломанная, Реджина, и я люблю тебя.

Она нежно прижала губы к щеке Миллс. Поцелуй был невесомый и едва ощутимый, но брюнетка почувствовала его каждой клеточкой тела.

– Слышишь меня? – спросила Эмма, так же легко целуя переносицу, затем бровь. – Я, – губы опустились на подбородок, – Люблю, - теперь коснулись дрожащих ресниц.

Руки Реджины крепко обхватили лицо блондинки, задавая направление, и пресекая последнее слово обжигающим поцелуем.

========== Глава 19 ==========

Руки Реджины крепко обхватили лицо блондинки, задавая направление, и пресекая последнее слово обжигающим поцелуем.

________________________________________

Они двигались не торопясь, искрясь в тех местах, где их тела соприкасались – губы и языки, и зубы и руки, и дыхание, и дыхание, и дыхание. Реджина врезалась спиной в дверь; ни она, ни Эмма даже не осознали, что двинулись с места. После ощущения твёрдой двери мягкое давление тела Эммы казалось ещё более опьяняющим.

Она вжималась в дерево, а Эмма растворялась в ней, и уже было трудно определить, где чьи руки. Её глаза, задрожав, закатились и зажмурились. Руки её скользили, и гладили, и хватали, и двигались на ощупь. Её губы засасывали и прижимались к шее блондинки, ко впадине над ключицей, между пальцами, и раскрывались, чтобы вдохнуть ошеломлённое дыхание Эммы. Её тело ломило и выгибалось, и дрожало, и требовало большего.

Реджине казалось, что она вот-вот утонет в ощущениях, которые полностью охватывали её, и кружились внутри, и овладевали ею.

Эмма касалась Реджины с рвением, охватывающим каждое её движение и побуждение. В тот момент, когда они были на пике, и их губы встретились впервые, нежное прикосновение показалось ей взрывом, поглотившим всё её нутро, и разносящимся волнами по всему телу. Она резко и судорожно вдохнула, и прижалась ещё сильнее, срывая пламя с губ брюнетки.

Эмма ощущала, как руки Реджины обхватывали и сжимали её грудь поверх рубашки, а затем скользнули вниз и обхватили бёдра, ныряя под пояс джинсов. Жар змеёй сползал вниз по её животу, пока тело не натянулось в напряжении. Позвоночник выгнулся и подался вперёд, она прижималась к рукам Реджины, нестерпимо желая большего, молчаливо требуя. И та была готова охотно ей это предоставить, вобрать в себя, и позволить этому моменту возносить их на новые высоты, в которых будут существовать лишь пот, и соль, и нехватка кислорода.