Брешь во времени (СИ)

Женщина глубоко вздохнула, не зная, с чего начать. Многих вещей она не могла сказать, но остро ощущала потребность сказать что-нибудь. Понимала, что должна. Ей казалось, будто эту маленькую уступку вселенная ей всё же задолжала. По крайней мере этой юной версии её, этой невинной девушке, которая ещё верила в те вещи, которые взрослая Реджина научилась лишь оплакивать.

– Всякие вещи произойдут, – начала она и поколебалась. Ей не хотелось раскрывать слишком многое, поэтому она какое-то время собиралась с мыслями, и затем продолжила, – В твоей жизни будут происходить многие вещи, которые ты будешь не в силах изменить. Вещи, которые ты не сможешь понять; вещи, которые причинят тебе боль.

Эр напряглась, но Реджина лишь продолжила поглаживать её волосы, пока девушка снова не обмякла в её руках. Реджина ощутила, как в душе что-то кольнуло, когда прошептала:

– Наступит время, когда ты почувствуешь себя сломленной. Ты будешь в отчаянии, будет страшно, и ты будешь зла на весь мир, и я хочу, чтобы ты знала, что это нормально. Это нормально – чувствовать всё это. В какой-то момент это случается с каждым, потому что зачастую жизнь несправедлива. Иногда жизнь может быть скверной и ужасной, и тяжёлой, и ты познаешь это на себе в полной мере, и я… Мне так жаль, что тебе придётся пройти через всё это, но я так рада, что ты прошла сквозь брешь, Эр. Сперва я была не в восторге, потому что я очень изменилась с тех пор, как была в твоём возрасте, но сейчас я рада. Рада, потому что сейчас ты знаешь…

Эр тихо переспросила дрожащим голосом: – Сейчас я знаю что?

Реджина вздохнула, уткнувшись в её макушку:

– Что всё наладится, – она крепче сжала плечи девушки. – Ты будешь счастлива и у тебя появится любящая семья. Ты можешь получить всё, о чем мечтаешь, и получишь. Может, потребуется больше времени, чем тебе хотелось бы, но всё придёт. Я хочу, чтобы ты это поняла. Хочу, чтобы ты помнила – пусть и кажется, что всё окутала тьма, но всегда есть свет, даже если его не видно. Даже если кажется, что тебе никогда его не найти, он есть. Мне потребовалось много времени, чтобы это понять, и возможно я сама ещё только учусь, но это правда.

Эр немного отстранилась чтобы взглянуть в глаза взрослой себе. Взгляд её помутнел, а по щекам скатилось несколько слезинок. Не отрывая глаз от печального взгляда Реджины, она прошептала:

– А что со мной произойдёт?

Горло Реджины обожгло, грудь сжало, а в глазах появилось жжение. Она покачала головой, борясь с накатывающими слезами.

– Не могу тебе сказать, – призналась она, – Прости. Это то, что ты должна узнать сама.

Эр с силой втянула воздух и кивнула, принимая это как должное. Реджина восхитилась её решимостью и волей. Даже в столь раннем возрасте, когда она ещё была такой уязвимой и наивной, она всё равно оставалась сильной. Реджина и позабыла это чувство. Видя, как юная она продолжает быть такой храброй перед лицом грядущих трагедий и неведомых ужасов, она ощутила прилив гордости.

А потом всё будто встало на свои места. Пожалуй, впервые за всю свою жизнь Реджина почувствовала, что гордится собой, поистине гордится этой своей стороной, и имела полное право на это. Она так давно потеряла свой путь, но раньше она была той, кем вправе восхищаться. Она была сильной, не ущемляя других. Она была доброй без какой-либо выгоды для себя. Она была человеком, достойным того, чтобы её любили и оберегали.

Именно в этот момент Реджина осознала, что снова почувствовала себя этой девушкой, даже более явственно, чем когда-либо. Она была поистине хорошей уже значительное время, и, может, не была самой доброй, но и не самой жестокой, во всяком случае. Она больше не была чудовищем. Не была Злой Королевой.

Именно это имела в виду Эмма, когда говорила, что ей нужно верить, что Эр по-прежнему часть её, и была права.

Впервые за много лет Реджина не просто хотела любви. Она чувствовала, что вполне её заслуживала. Чувствовала себя человеком, достойным взаимной любви, и как бы она ни пыталась раньше отрицать это, она поняла, что сейчас обрела это. Обрела с Эммой.

Это было ново. Это было… загадкой; ненаписанной книгой, которая созрела для написания. Это было чем-то настоящим, а не какой-то мечтой или призрачной надеждой. С Эммой это было по-настоящему.

– Я так многого не могу понять, – хрипло призналась Эр, уткнувшись в плечо Реджине.

Женщина вздохнула и снова пробежалась пальцами по её волосам.

– Я знаю, – прошептала она, – я тоже.

– Но всё наладится, – Эр повторила слова Реджины, будто в отчаянии загадывала желание.

Она кивнула, не отрывая подбородка от головы девушки: – Наилучшим образом.

________________________________________

Эмма посидела на кухне, потом посмотрела телевизор в гостиной, потом поднялась наверх на случай, если ей уже можно присоединиться к компании в спальне. В коридоре она встретила Эр, которая направлялась в свою комнату для гостей. Эмма улыбнулась и открыла было рот, но прежде чем успела вымолвить слово, девушка кинулась в её объятия.