Брешь во времени (СИ)

– Сама знаешь, ты бы лишь отмахнулась, – возразила Снежка и Эмма не могла не согласиться, – Я начала подозревать сдвиги лишь когда недавно увидела вас с Реджиной возле «Бабушки». Вы обе были в таком шоке, что вас застали вместе, что Реджина не смогла даже меня толком подколоть. Не говоря уже о том, что она бы ни за что не стала перевоплощаться в свою младшую версию для кого бы то ни было. Если бы я её попросила об этом, она наверняка швырнула бы в меня очередным своим заколдованным яблоком. Словом, это было очевидно, а потом ты не пришла домой, и всё стало очевидней некуда.

Эмма застыла, улыбаясь самой вымученной улыбкой, на которую была способна в этот момент, потому что от неловкости ситуации её лицо будто превратилось в маску.

– А, ну да, так всё и было, – натянуто ответила она, – Ты сама сказала. От тебя ничего не укроется.

Снежка торжествующе улыбнулась и кивнула: – Ну, а Генри знает? Как он это воспринял?

– Пожалуй, лучше обсудить это попозже, может, завтра, – ответила Эмма, поглядывая через её плечо на диван. Она бросила на сына сердитый взгляд, когда заметила, что он пялится на них, зажимая рот рукой, чтобы не рассмеяться.

Снежка тоже повернулась, и Генри невозмутимо вернулся к игре, чтобы она ничего не заподозрила.

– А, ну да, конечно, – хихикнула Снежка, – Просто уточнила. Завтра зайдёшь?

– Ага, – пообещала Свон, – Постараюсь.

Снежка кивнула, поцеловала Эмму в щёку и направилась к выходу. И стоило двери за ней закрыться, Эмма смерила Генри взглядом и выгнула бровь:

– Ты всё это время знал про нас с твоей мамой? – спросила она, а Генри лишь рассмеялся.

– А то!

========== Глава 21 ==========

Завтрак следующим утром был гнетущим, давящим под тяжестью предстоящих событий дня. Генри ковырял тарелку, уныло подперев лицо рукой. Эмма и Реджина обе сидели, уткнувшись в тарелки, жуя тихо и медленно, а Эр, казалось, вообще не в состоянии притронуться к еде.

Голд позвонил, стоило солнцу подняться, звонящий телефон Реджины прозвучал как печальный предвестник, и оповестил, что зелье памяти готово, и что он готов заново открыть брешь. Когда Реджина передала его слова Эмме, а затем и Генри с Эр, дом, казалось, погрузился в тишину.

Эр потягивала сок, но лишь гоняла яйца вилкой по тарелке. Желудок стянуло узлом, а сердце никак не могло успокоиться, стоило Реджине её разбудить. Ужас обосновался глубоко внутри и расползался по конечностям, пока она не ощутила его каждой клеточкой тела. Она не была готова их покинуть. Ей хотелось провести ещё побольше времени с этой семьёй, её семьёй.

Она откашлялась, но голос всё же оставался надтреснутым, когда она тихонько спросила:

– Прошу меня простить.

Реджина подняла на неё взгляд, удивлённая и обеспокоенная:

– Конечно. Всё в по…

Но Эр уже скрылась за дверью, ведущей на задний двор, до того, как Реджина договорила, и слова застряли у той в горле. Она взглянула на Эмму, которая, казалось, вот-вот заплачет, что раздражало её саму.

Эмма потёрла глаза и расстроено вздохнула.

– Не день, а говно, – буркнула она, и Генри согласно кивнул.

Реджина с усилием сглотнула и положила ладонь на руку Эммы. Когда блондинка подняла на неё глаза, она мотнула головой в сторону двери, спрашивая: – Может, пойти за ней?

Эмма вздохнула и пожала плечами: – Не знаю, может, она хочет побыть одна.

– А может и нет, – возразила Реджина.

Они обе удивлённо воззрились на Генри, когда тот вызвался: – Я пойду.

Не сказав больше ни слова, он соскользнул со стула, со звоном роняя вилку на тарелку.

Генри обнаружил Эр под одним из самых высоких деревьев в саду. Она сидела на траве, подтянув колени к подбородку. Он уселся рядом и слегка пихнул её плечом.

– Мне тоже грустно, – тихо признался он.

Эр мягко улыбнулась ему, и, заведя руку за спину, мягко похлопала его по спине.

– Ну у тебя хотя бы останутся обе мамы. А я возвращаюсь во время, в котором никого из вас ещё нет в моей жизни.

Генри пожал плечами, сорвав травинку, и прижался к руке Эр.

– Да, но тебя там по-прежнему ждут многие замечательные вещи, а если ты останешься здесь, так их и не познаешь.

– Какие, например? – спросила Эр, и Генри снова пожал плечами.

– Не знаю, – он сорвал с земли травинку и позволил лёгкому порыву ветра сдуть её с ладони. – Такие, как влюбиться, наверно. Ну или взрослеть и узнавать новые вещи, и учиться хорошо владеть магией, как мама.

Эр улыбнулась и сжала его плечи: – Да, пожалуй, ты прав.

– О, ещё видеть меня малышом и наблюдать, как я расту и всё такое, – добавил Генри, поворачиваясь к ней с ухмылкой на лице, – Такое ты точно не захочешь пропустить, разве нет? Я же был таким лапочкой.

Эр негромко засмеялась и вытерла набежавшие слёзы:

– В этом у меня не возникает сомнений, Генри. Уверена, что ты был самым прекрасным ребёнком.

– Ну так, – засмеялся Генри, снова толкая её руку локтем.