Брестские ворота

Обхватив голову двумя руками, армейский комиссар думал. Перед ним на столе ворохом лежали политдонесения, докладные и прочие бумаги, со всей беспощадностью обрисовывавшие катастрофическое положение, складывающееся на фронте.

Лев Захарович был убеждён, что при наличии такого количества частей Красная армия должна была не только отбросить обнаглевшего агрессора назад, за пограничные столбы, но и как минимум уже наступать своими колоннами на Варшаву.

На самом деле, происходило нечто противоположное. Под непрерывными ударами вермахта красноармейцы отступали и не просто оставляли позиции, а под панические вопли: «Окружили!.. Предали!..» – бежали, бросая оружие.

В результате врагу доставались танки, пушки, самолёты, а набитые беглецами полуторки полным ходом катили куда-нибудь подальше от фронта, где, смешиваясь с толпами беженцев, создавали пробки и дикую неразбериху на дорогах.

Правда, было и другое. К фронту подходили всё новые части. Их подразделения бросали в бой, и они зачастую теснили врага, но тогда немцы наносили удар в другом месте. Танки с крестами прорывались глубоко в тыл и, круша всё на своём пути, смыкали клещи за спиной успешно наступавших батальонов. В результате, так недавно рвавшиеся вперёд части оказывались в окружении и беспорядочно отходили.

Правда, ответы на часть мучивших его вопросов Мехлис уже получил, случайно оказавшись свидетелем разговора наркома по ВЧ. Судя по тому, как Тимошенко сбивчиво гудел в трубку, на другом конце провода был сам Сталин. Главком явно пытался оправдаться за преследовавшие его неудачи и в который раз повторял:

– Я вижу, вы недовольны мной…

То, что на это скажет Сталин, было понятно, но вот слова Тимошенко, вдруг заявившего:

– Раз я плохой в ваших глазах, прошу отставку… – поразили армейского комиссара.

Обстановка на фронте была совсем не та, чтобы Главком бросал свой пост. Мехлис ожидал резкой реакции вождя, но вместо этого внезапно усилившая звук мембрана донесла такой знакомый голос:

– Вы до сих пор подкидываете фронту одну-две дивизии. Из этого ничего существенного не выходит. Пора отказаться от подобной практики и начать создавать кулаки в семь-восемь дивизий.

Было ясно, что Сталин требует от Тимошенко действовать большими группами, и это странным образом успокоило армейского комиссара. Во всяком случае, понимая, что разговор по ВЧ остаётся без последствий, Лев Захарович поднялся к себе и взялся за изучение донесений.

Лежавший поверх стопки отпечатанный на машинке документ впрямую касался хода боевых действий, и Мехлис, чуть ли не впиваясь взглядом в каждое слово, начал читать:

Члену Военного Совета Западного фронта

армейскому комиссару 1-го ранга

тов. Мехлису Л.З.

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

Согласно распоряжения командарму было предписано уничтожить танки и мотопехоту противника. Отданное распоряжение начальником штаба было изменено, чем фактически изменена вся организация операции.

При проведении операции разведданные о противнике не учитывались. Изменение времени фактически сорвало подготовку, так как командиры частей не уяснили обстановку и не сумели подготовить личный состав.

Отсутствовала скрытность, маскировка и внезапность начала операции. Прикрытия наших частей с воздуха не было. Все переговоры шли открытым текстом, что не исключало их прослушивание врагом.

Вследствие этого наши части потерпели поражение и оказались в окружении. При выходе из окружения погибли генерал, командовавший прорывом, начальник штаба и начальник артиллерии.

Выводы:

Отдел политпропаганды слабо вёл партийно-политическую работу.

Штаб армии не обеспечил войскам время для подготовки частей.

Штаб армии не обеспечил действующие части авиацией и танками.

Штаб устранился от проверки выполнения приказов.

Карты нужной местности отсутствовали.