Брестский мир: Ловушка Ленина для кайзеровской Германии

У буржуазии были основания для оптимизма накануне неизбежной Гражданской войны. Обстановка, складывавшаяся в России, очень напоминала ту, что была во Франции в 1871 г., во время провозглашения Парижской Коммуны. Тогда гражданская война тоже разворачивалась на фоне войны с немцами, оккупировавшими значительную часть страны. Тогда провинция не поддержала радикально настроенную столицу. Уезжая в ночь на 25 октября из Петрограда в автомобиле посольства США, Керенский ещё надеялся, что, как в июле, скоро вернётся в столицу во главе преданных ему войск. Как оказалось, он покидал Петроград навсегда…

Бросая прощальный взгляд на Временное правительство, как мы его оценим? Вроде бы для положительной характеристики нет никаких оснований. Либерально-социалистическое правительство всего за восемь месяцев полностью дискредитировало и партии, представители которых в него входили, и их идеалы. Оно оказалось неспособно ни успокоить (неважно, какой ценой) народ, ни провести реформы, ни навести порядок, ни успешно вести войну, ни даже предпринять попытку заключить мир.

Но правомерно ли считать деятелей Временного правительства политически недееспособными? Ведь многим ещё накануне Февраля они казались лучшими представителями своего класса. И после Февраля буржуазные круги поначалу буквально молились сначала на первого премьера Г.Е. Львова, потом на Керенского. Эти их оценки тогда полностью разделяли и западные партнёры российской буржуазии[152]. Но вскоре те и другие начали их ругать на чём свет стоит. Солидаризируемся ли мы с их мнением, что главы и члены Временного правительства просто персонально оказались неспособны овладеть положением и успешно править страной? Что, будь уже тогда на месте Львова, Керенского и К° какие-нибудь другие лица из той же буржуазной элиты, они бы справились лучше?

В эмиграции на Львова, Милюкова, Керенского, других деятелей февральского режима возвели хулы не меньше, чем на последнего императора. Но правды в ней не намного больше, чем в случае с Николаем II. Гораздо более объективной, близкой к истине, чем мнение о бездарности, безвольности и т.п. качествах деятелей Временного правительства, представляется противоположная точка зрения. Наиболее откровенное выражение, как нам видится, она нашла в (до сих пор опубликованных лишь частично) «Очерках экономической истории русской буржуазии» историка-большевика А.П. Спундэ[153]:

«По своим личным качествам почти все члены Временного правительства были наиболее талантливыми членами своих партий. Это, несомненно, было самое талантливое правительство, которое только могла создать тогдашняя русская буржуазия». Но: «Для решения самых острых вопросов, поставленных неумолимым ходом истории, Временному правительству опереться было не на кого… И это объяснялось прежде всего тем положением, которое занимала буржуазия в русской политической и экономической жизни»[154].

Во Временное правительство российская буржуазия действительно делегировала своих самых способных представителей. Тот же Керенский гораздо лучше Корнилова или даже Милюкова понимал, какая политическая тактика в данный момент лучше отвечает долгосрочным интересам буржуазии (которая потом обзовёт его «истериком»). Так, он отлично осознавал, что резкие действия, вроде открытой попытки Корнилова установить диктатуру, и даже резкие высказывания, вроде реплики Родзянко о необходимости сдать Петроград врагу, приносят лишь вред господствующему классу. Они раздражают народные низы и в то же время открывают им, не приближая к осуществлению, истинные планы буржуазии. В отношении этих не по разуму ретивых «патриотов», оказывавших власти собственного класса поистине медвежью услугу, Керенский был вправе чувствовать нескрываемое раздражение как тогда, в 1917-м, так и десятилетия спустя уже в эмиграции. Ведь даже там они не желали понять, что если и был у российской буржуазии в 1917 г. какой-то шанс удержаться у власти, то он мог заключаться только в последовательном проведении центристской политики, не провоцировавшей экстремизма народных масс!