Брестский мир. Ловушка Ленина для кайзеровской Германии

Завоевание большевиками власти в обеих столицах ещё не означало взятия полноты власти по всей стране. Среди «попутчиков» большевиков продолжались сильные колебания, способные в любой момент обрушить новую власть. Однако 15 (28) ноября 1917 г. между большевиками и левыми эсерами было, наконец, достигнуто соглашение о правительственной коалиции. Большинство мест в Совнаркоме (13 из 20, включая пост председателя), в том числе ключевые посты (наркомов иностранных дел, внутренних дел, военных и морских дел), остались за большевиками. ЦИК Советов теперь избирался на паритетных началах от рабочих и солдатских Советов и от крестьянских Советов.

После этого новая власть установила контроль за Ставкой ВГК, где Духонин вместе с либералами и «умеренными» социалистами пытался организовать антибольшевистское правительство. Но реальной силы за ними не было. 20 ноября (3 декабря) 1917 г. в Могилёв прибыл член коллегии наркомов по военным делам прапорщик Николай Крыленко. На его сторону сразу перешёл гарнизон Могилёва. Крыленко арестовал Духонина, чтобы доставить его на суд в Петроград, но не смог спасти его от ярости солдатской толпы. Последний Верховный Главнокомандующий Русской армией был убит на месте. Старая Ставка прекратила своё существование.

Важным вопросом становилось отношение к Учредительному собранию, поскольку значительные массы народа по-прежнему связывали с ним надежды на выход России из кризиса. Выборы в Учредительное собрание прошли в день, назначенный для этого ещё Временным правительством — 12 (25) ноября 1917 г. Легитимность Всероссийского Учредительного собрания всегда будет под большим сомнением хотя бы уже потому, что в выборах в него приняли участие меньше половины всех избирателей. Из 715 депутатов большевиков было всего 175 (по другим данным — 183). Больше всего депутатских мест получила партия эсеров — 410. Кадетов было всего 17 или 16, меньшевиков — 15. Прочие места заняли представители национально-демократических партий окраин России, близкие по взглядам к русским эсерам. В целом большевики по разным данным получили от 22,5% до 25% голосов граждан, пришедших на выборы по всей стране, эсеры (русские) — от 39,5 до 45,5%[199].

Показательно, что в трёх наиболее промышленно развитых регионах России — Северном, Центральном и Западном — большевики получили больше голосов, чем эсеры: в Северном — 40% против 38%, в Центральном — 44% против 38%, в Западном — 44% против 43%. За эсеров проголосовало 43% военнослужащих, за большевиков — 38%. При этом на Северном фронте за большевиков было подано 62% голосов, на Западном фронте — 68%.

Однако общее количество голосов, поданных за список эсеров, не отражало в точности настроений избирателей. Это отчётливо видно по выборам в тех округах, где левые эсеры уже размежевались со старыми товарищами по партии и выступали отдельным списком. Так, в Петрограде левые эсеры получили 152,2 тыс., или 16,2% голосов, тогда как правые эсеры — всего 4,7 тыс., или 0,5%. Для сравнения: список большевиков в северной столице получил 424 тыс. (45,1%) голосов, список кадетов — 245 тыс. (26%)[200]. По этим данным отчётливо видна также резкая поляризация политических сил.

Парламентский идеал общенародной демократии в условиях России конца 1917–1918 гг. был утопией. Учредительное собрание могло располагать какими-то шансами на успех только в период Временного правительства, и то, видимо, лишь до осени 1917 г. Вся ответственность за крах парламентской демократии в России в 1917 г. падает на либеральную буржуазию, которая за восемь месяцев своего господства не сделала необходимых шагов для утверждения этой модели власти. Наоборот, этот класс, как мы видели, всячески тормозил созыв Учредительного собрания.

Теперь же, после Октября, Учредительное собрание становилось одной из последних надежд буржуазии на возвращение к власти. Ещё до выборов было ясно, что большевики не получат в этом Собрании большинства, даже вместе с левыми эсерами. Учредительное собрание, получив власть, неизбежно отменило бы все решения Советского правительства и саму Республику Советов. Ленин убедил товарищей по партии, а также левых эсеров не допустить взятия власти Учредительным собранием.

Когда откладывать созыв Учредительного собрания уже не было благовидных причин, Совнарком решил позволить (5 января 1918 г.) Учредительному собранию провести одно-единственное заседание. На нём Собрание должно было фактически вотировать самороспуск. Оно, как и ожидалось, отказалось и утром 6 января было распущено декретом СНК.